– На ком, государь?

– На одной из боярышень.

Имя Борис называть покамест не стал, ни к чему это. Хоть Макарий и выглядел очень заинтересованным, а расспрашивать не решился, явно государь откровенничать не желает.

– А я, государь, что сделать должен?

– Подготовить все к венчанию моему. Чтобы на Красную горку две пары обвенчались, сначала Федя, а потом и я.

– Хорошо, государь. Как прикажешь, так и сделаю.

– Сделай, Макарий. Мне наследник надобен, да побыстрее.

Макарий только кивнул, свои догадки подтверждая, явно же государь не просто бабу красивую приглядел, он мать для детей своих нашел.

И когда о разговоре этом царице рассказывал – тоже о мыслях своих не умолчал. А чего тут сомневаться? Любава тоже все поняла, как видела, как слышала.

С Устиньей-то Борис на людях и не показывался, даже рядом не стоял, чтобы Фёдор не увидел, истерику не устроил. А вот боярышня Данилова постоянно где-то под ногами крутилась.

Чего удивительного, что на нее царица и подумала? Кто ж еще-то?

А вот что делать с Марфой Даниловой?

Посмотреть да подумать. Когда случится с ней что-то нехорошее… а вдруг государь жениться подождет? Не передумает, но хоть подождет чуток? Любаве больше и не надобно было, ей бы времени выиграть.

Ах, как ей братика Данилы не хватало! Вот уж кто и понимал ее с полуслова, и поддержать готов был, и помочь! А сейчас все сама, все своими руками…

Как тяжело приходится бедным женщинам в этом жестоком и суровом мире! А царицам – еще тяжелее.

* * *

Анфиса Утятьева на Фёдора охотилась, аки на дичь редкую, недоступную.

Надобен ей Фёдор?

Еще как надобен!

И государыня Любава сказала – приворожен он. Оно и может быть.