– Да! Боря, мне в рощу надобно! Очень!!!

– В рощу съездить? Сегодня не успеем уж, а завтра только рад буду помочь.

Борис и не собирался возражать.

Надобно Устинье?

Пусть едет. И он съездит, вреда не будет, только подготовиться надо. А еще расспросить боярышню о случившемся, мало ли что с его братом такое? Нет у него других наследников покамест.

– Устя, что с Фёдором было?

– Не знаю… на приступ какой похоже.

– Приступ? Неуж опять началось?

– Опять?

Устя насторожилась. Борис таить не стал, рассказал честно. Оказалось, не первый раз такое с Фёдором. В детстве, почитай, приступы у него эти каждый месяц были. Потом, как подрос, реже стали, но совсем не прекратились.

Вызвать их могло что угодно.

Крик, болезнь, утомление – всяко бывало. Фёдор срывался, и следовал приступ, после которого царевич отлеживался по пять-шесть дней.

– Может, и сейчас так будет?

Борис головой качнул:

– Нет. С ним уж давненько такого не было. Почитай, как с тобой познакомился, так и обходилось.

Устя кивнула.

Ей было о чем поговорить с Добряной, ей очень нужен был совет.

А пока… пока приходилось таиться. И хорошо, что Борис ушел до возвращения Аксиньи. Не надо сестре о нем знать. Ой не надобно…

* * *

Боярин Раенский, когда его позвали к царице, не удивился. Плечами не пожал даже под тяжелой шубой боярской.