Из ненаписанного дневника царицы Устиньи Алексеевны Соколовой

Несколько дней я чувствовала себя как муха в меду. Липкое равновесие: и самой не выбраться, и не нарушить мне его, и кто знает, чем оно разрешится? То ли меня вытряхнут, то ли придавят, то ли…

Не знаю.

Но чувствую надвигающуюся грозу. Что-то такое грядет… не знаю, что именно.

Аксинья успокоилась. О чем-то боярыня Раенская с ней поговорила, сестра вернулась и даже извинилась. Не думала она, что Михайла – такой.

Я тоже не думала. В той, черной жизни.

Хотя я о нем и вовсе не думала тогда. Выдали родители Аксинью замуж – и ладно! Любит она мужа? Ну так что же, повезло ей, мне такого счастья и не досталось. А потом все ровно пелена затягивала. Темная, липкая…

Хуже стало, когда мне Добряна весточку передала.

Божедар своих людей отправил, они про Захарьиных порасспросили. И выходило так, что боярин-то Никодим женился на ведьме. Самой настоящей. Она и род его перевела.

Она, надо полагать, и книгу черную привезла с собой.

На родине-то их травили и давили, а тут… в Россе о таких тварях знали, да только бороться с ними волхвы умели. Христианство их не распознавало, не могло покамест, может, потом научатся.

Прабабушка с людьми Божедара в склепе бояр Захарьиных побывала, там и поняли. Есть у ведьм такое свойство.

Ежели кто о святых вспомнит – те нетленны по-настоящему.

А ежели про ведьм говорить…

Они подниматься могут.

И ведьмы, и колдуны могут встать упырями, только не такими, как о том иноземные мифы рассказывают. И клыков у них нет, и когтей нет.

Тело оставаться должно.

И – черная сущность.

Я читала, разговаривала. Где, как не в монастыре, узнавать о таком… Однажды столкнулась с женщиной, которой ведьма силу свою передать хотела. Она рассказала.

Ведьмы бывают рожденные, бывают ученые. Первые с силой своей появляются, вторые за силу свою Рогатому платят. Первые сродни волхвам, только не они своей силой правят, а сила над ними хозяйствует, вот и не выходит у них ничего толкового.