– В-видел.

– И кто из них умнее да красивее?

– Устинья, конечно.

– Ее ты замуж легко выдашь, а вот с Аксиньей беда могла быть. Не тем она увлеклась, кем следовало бы. Зато сейчас все хорошо будет, Аксинья царевной станет.

– А Устя?! – Боярыня в себя пришла, но с пола не вставала на всякий случай. Мало ли что еще услышать придется, а тут и падать не надо, в обморок-то.

– Кто на ней теперь-то женится?! Ежели испортили девку?

– Ты раньше времени-то не вопи. Даже когда там порча, сниму я ее, и жених для Усти найдется достойный, уж ты поверь.

Боярин дышал глубоко, постепенно успокаивался.

– Ты так говоришь, как будто знаешь что.

Агафья только головой качнула.

– Знаю – и пусть так останется. Ты, Алексей Иванович, не переживай, слово тебе даю, устроится все лучшим образом.

– Ну, когда так…

– Уж ты поверь мне.

Боярин и поверил. И хотелось ему верить, и… что ему еще оставалось-то?

* * *

Дошли новости и до снохи его. Марьюшка Варвару маленькую Дарёне передала, сама к Илье бросилась:

– Илюшенька! Беда у нас!

Илья на тот момент едва вернуться успел, коня проминал. Вот и не слышал ничего. На жену посмотрел с тревогой. Теперь-то узнал он, каково это – за своих бояться. За родных, за близких, за тех, кто дорог тебе. Раньше и страха не знал, а как татя увидел рядом с Варенькой маленькой, так и понял… зубами бы загрыз любого, кто на его семью косо посмотрит!

– Что случилось, Марьюшка?

– Царевич на Аксинье женится!