Возразил бы ему Витгенштейн? В Венском кружке он этого, безусловно, не делал. А Беньямин – разве он в это же время не пел в столице Песнь Песней создающему смысл случаю, который в основании всякой безосновности ждет своего часа, чтобы открыть всеспасительную брешь в другое, освобожденное бытие?

Возвращение домой

Возвращение домой

Итак, Хайдеггер делает успехи. Во всяком случае, идет вперед. Не в последнюю очередь – профессионально. Весной 1928 года и в деле фрайбургского профессорства пали последние ведомственные бастионы. Спустя всего несколько дней после приглашения, 16 апреля 1928 года, для запланированной постройки дома приобретается земельный участок на Рётебук, 23, в районе Фрайбург-Церинген. К тому времени, когда Хайдеггер в зимнем семестре 1928–1929 годов станет преемником Гуссерля, дом должен быть готов к заселению. За проект, руководство строительством и внутреннюю отделку, как и при постройке хижины в 1921 году, отвечает Эльфрида. Сам Хайдеггер полон радостного предвкушения и благодарности, хотя разительный контраст между его программой тотального метафизического «обездомливания» и одновременным полным обуржуазиванием собственного существования дает ему в эти дни пищу для размышлений:

В эти дни я много думал о «нашем доме» – что мы и в сердце обновим и обогатим старое здание нашей любви. И я сердечно благодарен, что ты отдаешь мне всю силу своего доверия. Я знаю, что лишь мало-помалу учусь жить по-настоящему и живу, следуя за тем, что однозначно подсказывает мне внутренний голос. Мы, конечно, никак не должны полагаться лишь на помощь извне, и всё же мне кажется, наш дом, поскольку он никоим образом не есть что-то внешнее – ведь и возник он как результат твоего материнского воления, – совершенно по-новому наполнит нашу общность, с тобой и детьми. Наше путешествие только-только начинается…[313]

В эти дни я много думал о «нашем доме» – что мы и в сердце обновим и обогатим старое здание нашей любви. И я сердечно благодарен, что ты отдаешь мне всю силу своего доверия. Я знаю, что лишь мало-помалу учусь жить по-настоящему и живу, следуя за тем, что однозначно подсказывает мне внутренний голос. Мы, конечно, никак не должны полагаться лишь на помощь извне, и всё же мне кажется, наш дом, поскольку он никоим образом не есть что-то внешнее – ведь и возник он как результат твоего материнского воления, – совершенно по-новому наполнит нашу общность, с тобой и детьми. Наше путешествие только-только начинается…[313]

Так пишет Хайдеггер 27 сентября 1928 года из хижины строительнице Эльфриде. По меньшей мере, в семейных масштабах результат следует назвать удачным: малость от хижины, малость от дома на две семьи. Полу-Шварцвальд, полупригород, внутри обшит деревом, кровля из черепицы. Самая большая комната, разумеется, – кабинет Мартина.