— Отлично. Я свяжусь с тобой завтра, когда решу, что нам делать.

— Он заставил меня пообещать, что я никому не проболтаюсь. Сказал, что иначе и меня убьет. Но я не знала, что еще сделать. Прошу, Дэвид, останови его!

— Обязательно, но тебе надо сейчас же уехать.

Я намотал телефонный провод на палец и начал раскачиваться взад-вперед в своем кресле.

— За ночь я что-нибудь придумаю.

— Да уж, придумай.

От ужаса в ее голосе у меня заныло сердце.

— Завтра поговорим.

Салли всегда была более чувствительной и эмоциональной, чем все мы, но такое потрясло бы любого.

Мне требовался стопроцентно надежный план. Но что я должен делать? Как мне остановить его?

Раскачиваясь в кресле, я начинал сознавать, что к этому давно шло. Вот он, результат насилия, побоев и лжи.

С какой стати я решил, что меня ждет нормальная, счастливая жизнь? Да мне повезло, что я продержался эти двадцать восемь лет! Я давно должен был заставить его остановиться. Но, шла ли речь о маме, или о воровстве, или о трупе в Западной Виргинии, я всегда трусливо уступал его настойчивости.

Нет, только не в этот раз!

Логика отца была проста: он знал, что, если попытается втянуть Салли в свой заговор, пригрозив убить Мону, она обратится ко мне за помощью, несмотря на клятву хранить молчание. И знал, что я не допущу, чтобы с сестрой что-нибудь случилось. Получалось, что он опять пытался манипулировать мной в своих целях.

Но подождите — а не использовал ли он Салли, чтобы заманить меня в ловушку? Мона могла служить просто наживкой, хотя он без колебаний убил бы ее. Отец всегда привлекал к своим преступлениям сообщников — Джорджа, тех мужчин в Западной Виргинии, меня, а теперь Салли. А потом выезжал за их счет.

Отец ненавидел меня еще больше, чем Мону, потому что я якобы обладал теперь большой властью. Может, он рассчитывал убить нас обоих, завладеть собственностью Моны и ее деньгами и забрать себе Салли.

Исчезновение Моны нелегко было бы скрыть или объяснить. Она принадлежала к одной из самых старинных и известных семей в Хаттерасе. Несмотря на свой интеллект, отец, когда злился, совсем не заботился о последствиях — а может, был уверен, что в любом случае сумеет выкрутиться.

Он с легкостью мог придумать оправдание даже убийству, если видел в нем выгоду. Боже ты мой! Вместо того чтобы забирать себе Салли, он может убить ее тоже. Никаких свидетелей. Идеальное преступление. Сколько раз он мне об этом говорил!

Ребенком я жалел его, когда он рассказывал, как попал в тюрьму. Но на самом деле отец заслуживал гораздо более сурового приговора. На месте судьи я упек бы его в тюрьму на несколько десятилетий, если не на всю жизнь.