— Твой отец звонит. Хочешь с ним поговорить?

— Нет, но все равно придется.

Над бровями у меня тут же выступил пот, а левая рука затряслась.

Голос его был таким же грубым, как раньше.

— Твоя старшая сестра совсем потеряла ко мне уважение, и Салли не лучше ее. Да и братец нисколько не помогает.

Получалось, что на тот момент я был для него лучшим из нас четверых. Я хмыкнул, осознав всю абсурдность ситуации.

— Я не получаю никакой благодарности за то, что всем ради вас пожертвовал, особенно когда избавился от этой чертовой суки, вашей мамаши. Никто даже не навещает меня.

Он вел себя так, будто мы с ним общались регулярно. То ли он забыл наш предыдущий разговор, то ли хотел притвориться, что ничего не было — ни его плана убить Мону, ни моей попытки его остановить.

Что и говорить, настоящий Кроу.

После пятнадцати минут сплошных жалоб отец сказал:

— Ты единственный, с кем я могу поговорить. Не пропадай. Почему это я должен звонить тебе?

На следующей неделе у мамы был день рождения. Мы с ней не разговаривали с моего визита в Альбукерке почти шесть лет назад, поэтому я решил воспользоваться случаем и попытаться возобновить наши отношения.

— У меня нет твоего телефона и адреса. И телефонов других детей тоже нет, — начала она своим обычным недовольным голосом. — Если ты не хочешь со мной общаться, больше мне никогда не звони.

— Может, начнем просто с поздравлений, а там посмотрим? Я дам тебе мой домашний номер, но я редко бываю дома. И рабочий номер тоже дам, но только если пообещаешь звонить не слишком часто, на работе я очень занят. Я буду сам тебе звонить, если ты не станешь все время поминать прошлое и все то зло, которое семья Кроу тебе причинила.

— А о чем еще нам говорить?

— О чем угодно. Хотя бы о твоем сыне, об Уолли, о том, как дела в Альбукерке…

Но через несколько мгновений она опять начала свою волынку, и я сказал, что у меня много дел. Я выждал месяц и попытался еще раз — с тем же результатом. Каждый звонок становился для меня болезненным напоминанием о том, что жизнь ее замерла на месте.

Тогда мама стала звонить мне в офис. Если я был занят, Энн говорила, что я перезвоню, как только освобожусь. Но мама продолжала названивать, пока я не брал трубку.

Энн не знала, что делать.