Отличие Лескова от других авторов в том, что он словно бы стыдился этих заимствований и всячески их маскировал, заявляя, что в построении повествования ориентируется исключительно на то, как складывается реальная жизнь – хотя бы и в Мценском уезде.

Рассказчик

Рассказчик

Лесков вошел в скучный купеческий дом Катерины Львовны молодым, не во всём еще опытным писателем, нырнул в кипучий котел любовной страсти, прыгнул в ледяную волжскую волну, искупался в парном молоке живой русской речи – и выскочил краше прежнего, состоявшимся мастером. И необыкновенным, ни на кого вокруг не похожим.

В «Леди Макбет…» окончательно выкристаллизовалась писательская манера Лескова. Кажется, сочинив этот очерк, он выработал нарратив всей своей будущей прозы, что отнюдь не означало догматизма – изобретенный способ повествования допускал вариации.

Первое и главное, к чему он пришел, – рассказывание'. имитация устной, свободно льющейся, а потому не во всём грамотной речи, создание с ее помощью образа рассказчика – приказчика, ямщика, священника, нигилиста, кружевницы, скомороха – кого понадобится. Филологи назвали такую иллюзию чужой речи сказом.

После этого писал Лесков и романы, и повести, но именно рассказ стал его любимой литературной формой – она была ему по размеру. В написанных именно в этом жанре «Старинных психопатах» он признавался:

«В устных преданиях… всегда сильно и ярко обозначается настроение умов, вкусов и фантазии людей данного времени и данной местности. <…> Очевидно, фантазия людей данной местности выражает их настроение и, так сказать, создает сама себе своих козырей для своей игры»448.

«В устных преданиях… всегда сильно и ярко обозначается настроение умов, вкусов и фантазии людей данного времени и данной местности. <…> Очевидно, фантазия людей данной местности выражает их настроение и, так сказать, создает сама себе своих козырей для своей игры»⁴⁴⁸.

Романы он устами своего героя, Меркула Праотцева в «Детских годах», ругал за искусственность, намеренное сосредоточение действия «около главного центра» и в итоге за отсутствие правдоподобия⁴⁴⁹.

Высоко ценя рассказ как литературный жанр, Лесков именно поэтому постоянно начинал свои тексты с беседы – в гостиной, в поезде, на пароходе или постоялом дворе. Таковы все его хрестоматийные тексты: «Очарованный странник», «Запечатленный ангел», «На краю света», «Тупейный художник» – и многие святочные рассказы. А очерк «Монашеские острова на Ладожском озере» и рассказ «Зимний день» и вовсе целиком состоят из разговоров. Лесков и сам был отменным рассказчиком. Его сын пишет, что отец с легкостью «находил неисчерпаемые темы для бесед со спутниками любых общественных положений, званий, профессий, лет»: «Убеленные сединами, строгие обликом, длиннобородые купцы, корректные сановники в бакенбардах, петушливые военные генералы, духовенные всех иерархических степеней и исповеданий, мелкая приказная сошка и даже начавшие подсаживаться от Москвы армейские лихие юнкера Тверской кавалерийской сморгонской академии, попросту “сморгондии”[86], – все быстро очаровывались богатством опыта и знаний блестящего собеседника»⁴⁵⁰.