Сломленный любовными историями, последнюю из которых окрасило еще и чувство вины за измену Анне с Дорой, герой присоединился к парижским последователям польского мистика Анджея Товянского и кончил тем, что поехал проповедовать с иезуитами в Парагвай. На все вопросы случайного русского путешественника, знавшего его по прежней жизни, Долинский отвечал только:
«Обойденные» – и тут трудно уклониться от каламбура – оказались обойдены вниманием и современной ему критики, и сегодняшних исследователей. И понятно почему: роман довольно невыразителен, в нем мало свежего – в сюжете, языке, замысле. Тем не менее об авторе и его ценностях он сообщает значимые нюансы.
Программно звучит название, подтвержденное заявлением, сделанным в начале второй части:
«В этом романе, как читатель мог легко видеть, судя по первой части, все будут люди очень маленькие – до такой степени маленькие, что автор считает своей обязанностью еще раз предупредить об этом читателя загодя. Пусть читатель не ожидает встретиться здесь ни с героями русского прогресса, ни со свирепыми ретроградами. <…> Ни уездного учителя с библиотекой для безграмотного народа, ни седого в тридцать лет женского развивателя, ни образцового бессребреника, словом – ни одного гражданского героя здесь не будет; а будут люди со слабостями, люди дурного воспитания»460.
«В этом романе, как читатель мог легко видеть, судя по первой части, все будут люди очень маленькие – до такой степени маленькие, что автор считает своей обязанностью еще раз предупредить об этом читателя загодя. Пусть читатель не ожидает встретиться здесь ни с героями русского прогресса, ни со свирепыми ретроградами. <…> Ни уездного учителя с библиотекой для безграмотного народа, ни седого в тридцать лет женского развивателя, ни образцового бессребреника, словом – ни одного гражданского героя здесь не будет; а будут люди со слабостями,
Это – декларация. Лесков настаивает, что пишет роман «без направления», о самых обыкновенных, «маленьких» людях «со слабостями», которые не сверяют свою частную жизнь с общественными веяниями и потому обойдены вниманием модных литераторов. Это не значит, что от общественных вихрей можно вовсе уклониться, но на них можно разумно реагировать. Чтобы проиллюстрировать эту мысль, в романе даже ненадолго появляются два комичных нигилиста, на глупость и нечистоплотность которых указывают уже их фамилии: Шпандрочук и Вырвич. Парочка агитирует Анну Михайловну и Дору за женские права и свободы, но ведет себя до того непристойно, что вскоре оказывается вынуждена удалиться навсегда.