Стешка о нем сильно скучала. Она не раз говорила мне:

— Уважаю я нашего Васю. Он на заводе стал одним из лучших рабочих. Работает, учится в вечернем институте. И все у него в жизни правильно идет. Жена хорошая, детишки. Люблю я его, уважаю. Но Степка мне как-то ближе. Хорошо мне с ним, и он меня крепко любит. Ты бы почитала, какие он мне письма шлет.

Не выдержала Стешка и в 1955 году, зимой, поехала к Степану на целину посмотреть, как он там живет. Пробыла у него 10 дней и осталась очень довольной.

Когда я приехала в Москву, Стешка с восхищением рассказывала мне:

— Степка окреп, стал здоровущим, настоящим мужчиной. И Надя его ничего, симпатичная, и характер уживчивый. Малыш уже растет, крепенький, на Степку похож, в наш род, рыжий. А назвали его Алексеем, в честь Кудрявого. И дом у них — хорошее общежитие. Сами выстроили. Но до чего ж там интересно! Живут дружно, весело, одна молодежь! Ах, как хорошо там. Вот где жизнь-то настоящая, вот где она ключом бьет. Много они мне порассказали. Живут преотлично, весело! Ах, Даня, как хорошо там. И почему только не было целины, когда мы были девчонками! Вот куда бы я поехала!

Стешка мечтательно задумалась, потом тихо сказала:

— У каждого своя целина, только надо уметь найти ее.

В это время в моей жизни произошел крутой поворот.

Стал хворать мой муж. Он был председателем уже другого колхоза — имени Серова. Работал много, отдавая все свои силы артели. Колхозники его глубоко уважали. Но у Михаила было плохо с сердцем. Сказывались тяжелые годы войны. Он ездил в Кисловодск, но лечение мало помогло. У него началась водянка. Две недели он сидел в кресле, не мог лежать. 1 сентября 1954 года Михаил умер. Люсе было 13 лет, Володе — 8.

Я очень тяжело переживала смерть мужа. На похороны приезжали Стеша с Катенькой. Катеньке было уже 15 лет. До чего же она была хороша! Вылитая Стешка, только еще более грациозная. А сама Стешка выглядела так молодо, что ее можно было принять за старшую сестру Катеньки.

Катя впервые была в деревне, и ей здесь все очень понравилось. Все три дня, что прожили у меня, девочка была в поле, на ферме, в МТС. Встречались только за обедом и ужином.

— Тетя Даша, как у вас хорошо! — радостно говорила Катенька, потом, спохватившись, что у меня большое горе и веселый тон здесь неуместен, она замолкала. Обхватит меня за шею, поцелует, зашепчет:

— Милая тетя Даша, не плачьте, не плачьте, вы такая хорошая!

Катенька была очень ласковой и отзывчивой девочкой. Она быстро подружилась с Люсей и все старалась ее утешить, говорила ей: