Астраханцев своей горстью пряников с отоварки ни с кем не делился и даже их не ел — у него на пряники были свои планы, о которых все знали и помалкивали.

Ну, а потом наступило время раздачи лекарств. Ириска была уже разжевана и крепко приклеена к зубам. Плоская таблетка тизерцина вошла в нее сразу плотно. Сынок все же скосил глаз на занятую уже следующим зэком Нину Александровну и чисто для проформы сунул мне в рот шпатель. День получался счастливым — вообще ни одной таблетки лекарств.

По коридору затопали сапоги новой «солдатской» смены. И после подсчета голов в кормушке появилось лицо Аглаи. Все правильно — после дневной смены следующая ночная была ее. Неправильным было то, что обычно уколы делала дневная медсестра, но та часто перекидывала эту обязанность на своих ночных коллег. До сих пор на уколы никого не вызвали.

Как только захлопнулась кормушка, Вася Суржик уже не шипел, а орал в голос:

— Я ее вырублю!

Мы все в напряжении слушали, как хлопали одна за другой двери камер, откуда на уколы вызывали зэков. Стук приближался и к нашей.

Звякнул ключ, дверь распахнулась:

— Суржик!

Вася не вышел — вылетел. Не будь санитар двадцатилетним обалдуем, он бы Васю остановил, возможно, они бы и подрались. Однако ударить санитара и ударить медсестру — были два совершенно разных преступления по неписаному уголовному кодексу СПБ.

Захлопнулась стальная дверь, но даже сквозь нее мы услышали грохот. Как описывал санитар, стоявший на посту в процедурке, все произошло как в голливудском фильме — моментально.

Вася с порога наскочил на Аглаю, уже державшую в руке шприц с разогретым сульфозином, и сильным ударом стукнул ее так, что она завалилась на стол. Пятикубовый шприц взлетел в воздух, разбился, обрызгав сульфозином все вокруг (пятна масла и крови потом мы видели и на стенах).

Мигом прибежали санитары, скрутили Васю, прижав его в пол и разбив лицо. Потом отволокли в строгую, где привязали к койке. Явились трое надзирателей из СИЗО с дубинками, но им уже было нечего делать. Потом пришел дежурный врач Дмитрий Прокопенко из Восьмого отделения.

— Дмитрий Федорович, забери меня к себе, они ж меня здесь убьют, — взмолился Вася, побывавший некогда и в Восьмом.

— Ты у меня еще быстрее сдохнешь, падла, — ответил Прокопенко.

Потом Вася отключился, получив двойную дозу сульфозина в четыре точки и аминазин. У Аглаи был сломан нос, ее заменила «чужая» медсестра, вызванная из СИЗО. Саму же Васину жертву, кажется, отправили в городскую больницу. Пока я был в Третьем отделении, Аглаю там больше никто не видел.