Событием для меня еще был мой концерт в пользу приюта. Участвовали очень все приятные люди, концерт получил характер необыкновенно порядочный, содержательный, чинный, нарядный. Барышни продавали афиши все в белых платьях, корзины живых цветов на столах. На бис повторяли мало. Прекрасно прочел отрывок сочинения Л. Н. «Кто прав?» Стахович. Самолюбие мое перед людьми, мнением которых я дорожу, было вполне удовлетворено. Денег выручили мало, 1307 рублей[133].

Здоровье Льва Николаевича лучше, если не считать боли в руках. Внешние события как будто придали ему бодрости и силы. Со мной он ласков и опять очень страстен. Увы! это почти всегда вместе.

Начинаю говеть. Вяжу шапки для приюта; сшила сегодня юбку черную Варечке Нагорновой, этой милой, беспомощной племяннице Л. Н. Ей 50 лет, и всё в ней что-то детское. Играем с ней много в четыре руки. Вчера играли симфонии Бетховена. С Сашей было немного неприятно в Вербную субботу. Я звала ее с собой к всенощной; она воспротивилась, ссылаясь на неверие. Я ей говорю, что если она хочет идти путем отца, то должна, как и он, пройти весь круг: он несколько лет был крайне православным, уже долго после женитьбы.

Потом отрекся от церкви в пользу чистого христианства и вместе отрекся от благ земных. Саша же, как и многие мои дети, сразу хочет сделать скачок к тому, что легче, – не ходить в церковь и только. Я даже заплакала.

Она пошла к отцу советоваться, он ей сказал: «Разумеется, иди и, главное, не огорчай мать». Она пришла в приютскую церковь, простояла всенощную и теперь будет со мной говеть. (И не говела.)[134]

Сегодня в газетах: назначен министром просвещения Банковский, и это хорошо. Ясно, но снегу много, все дни от двух до пяти градусов тепла.

27 марта. На днях получила ответ митрополита Антония на мое письмо. Он меня совсем не тронул. Всё правильно, и всё бездушно. А я свое письмо написала одним порывом сердца – и оно обошло весь мир и просто заразило людей искренностью. Но для меня всё это уже отошло на задний план, и жизнь идет вперед, вперед, неумолимо, сложно и трудно… Внешние события меня утомили, и опять очи мои обратились внутрь моей душевной жизни; но и там – и нерадостно, и неспокойно.

30 марта. С Сашей вышло очень неприятно. Она говеть со мной не стала: то отговаривалась, что ногу натерла, а то наотрез отказалась. Это новый шаг к нашему разъединению.

Сегодня я причащалась. Говеть было очень трудно: противоречия между тем, что в церкви настоящее, что составляет ее основу, и обрядами, дикими криками дьякона и проч. и проч. так велики, что подчас тяжело и хочется уйти. Вот это-то и отвращает молодых.