Крупников Дмитрий

Крупников Дмитрий

Дорогой Алёша,

Это как-то странно, и неправильно, и несправедливо, что пишу о тебе я, а не ты обо мне: ведь перо – это твое призвание, а не мое. Но что поделать?

Наша дружба была взаимной и ответной, а мое письмо – увы – безответным. Но, к сожалению, изменить это мы не в силах, как бы ни старались, и потому печатаю без твоей редакции и твоей визы.

Обнимаю, твой Дима

Молча не познакомишься А мы и не умеем молчать!!

«Сомалийская пословица» – так Алёша написал в «Сомалийских тетрадях», подаренных мне.

Я не мог предположить, что простое любопытство – желание узнать, чем же нас на неделе будет кормить столовая пансионата «Ригахиммаш» в Пабажи, – познакомит меня с человеком, дружба с которым будет на всю жизнь. Оказалось, что и Алеши (Алёша большой и Алёша маленький) тоже в тот же момент страдали таким же любопытством, и я увидел Алешу маленького, с которым мы познакомились в этом же пансионате годом раньше, когда он был здесь со своей бабушкой. Мина рассказывала нам про свою дочь Галю и зятя Алешу. На своем немецком русском она говорила: «Он огромный и светлый, он занимает всю комнату». Было трудно себе это представить, но потом я понял, что она была права.

Если бы не дипломатическая закалка Алеши большого, то дружбы не было бы: увидев Алешу маленького, я спросил, с кем он в этот раз, и, услышав «с родителями», сказал: «Познакомь меня со своей мамой!» Алёша большой подумал: «Сейчас я тебя познакомлю», но начался разговор, и общение, и дружба.

Был замечательный август 1982 года, и мы проводили отпуск в Пабажи в основном на пляже – загорали, купались и активно не молчали. Мобильников еще не было, нас ничто не отвлекало, Алёша рассказывал различные истории, которых у него, как оказалось, было бесконечное множество, я все впитывал и даже начал различать разные имена и фамилии друзей – потом эти имена-фамилии обретут физические очертания.

Галя и Алёша были с Алешей маленьким, а я с четырёхлетней Машей. Она была занята своими очень важными делами, строила песчаные куличи, купалась, играла с другими детьми, и, казалось, не слышала и не слушала нас. Однако однажды, завершив кулич, она через весь пляж в как-то странно наступившей тишине громко спросила: «Папа, а Брежнев жив?» Мы все обалдели, я опешил и громко, на весь пляж ответил «Жив, Машенька, слава Богу, жив». Пляж грохнул, а вопрос вошел в историю.

И, как оказалось, вопрос-то был правильный. Через два с небольшим месяца, 4 ноября 1982 года, мы с женой полетели в Москву. В Москве была снежная буря, вылет из Риги задержали на пару часов, а потом в Москве мы часа три не могли получить багаж. Но все это время Алёша с Галей терпеливо ждали нас в аэропорту. Мы с Алешей даже вышли на полосу к самолету искать багаж, нас задержали и чуть не арестовали.