В конце 1944 года Адольфа Гитлера в Вене практически никто не поддерживал. Американские самолеты, которые бомбардировали венцев, называли Освободителями. Вылазка за вылазкой пилоты колотили по городу с воздуха и искренне верили, что освобождают людей внизу от тяжелого ярма немецкого угнетения. И так же это понимали многие венцы — не как наказание за то, что они приветствовали чудовищную идеологию соотечественника и отдали ему свою страну, выполняя его жестокие планы гораздо охотнее и эффективнее, чем сумасшедший диктатор мог мечтать, пять лет защищая его жестокий режим своим оружием, своими бомбами и своими жизнями — нет, на американцев смотрели как на «освободителей». А так как с востока стремительно приближалась кровожадная русская армия, венцы хотели, чтобы более мягкие американцы первыми взяли их город.

В декабре 1944 года, в сырой ветреный день, бомбардировщик освободителей США, выполняя обычный приказ, сбросил бомбу на некогда процветавший венский район Виден. Бомба упала на крышу Пале Витгенштейн. Взрывом выбило заднюю дверь, стена, выходившая в сад, разлетелась на куски, обрушив половину задней внешней стены — роскошная спальня, где в 1913 году умирал Карл, была полностью разрушена; потолок Musiksaal, где когда-то восхищенно внимали музыке Брамс, Малер и Ганс-лик, рухнул на пол; большой стеклянный купол, через который семьдесят лет струился на мраморную лестницу солнечный свет, разбился на тысячи стеклянных осколков и скрученных металлических обломков. После оглушительного взрыва в воздухе столбом стояла пыль. Вой сирен издалека нарушил монотонный стук дождя.

68 Конец пути

68

Конец пути

В послевоенные годы Вену разделили на французскую, британскую, советскую и американскую оккупационные зоны. Движение между этими зонами было ограничено. Пале попал в русскую зону. Месяц великое здание стояло открытым всем стихиям, а где-то через через год его заколотили и забросили. Ремонт лег на плечи Гермины, но въехать назад она смогла только весной 1947 года. Картины, мебель, рукописи и коллекцию фарфора Пауля, которые хранились на складе, отправили ему в Америку, но они не помирились и общались только через адвокатов. Если Гермина и рада была вернуться в старый дом, пусть даже и без брата, радость длилась недолго, поскольку через полгода после возвращения у нее диагностировали неизлечимый гинекологический рак.

Людвиг впервые за девять лет приехал к ней в Вену. Он тоже чувствовал себя неважно и закончил преподавать в Кембридже, чтобы иметь возможность писать. Он отправился в Ирландию и там бесконечно переезжал с места на место, будучи на грани нервного срыва. В Вене он обнаружил старшую сестру в ужасном состоянии, и в течение 1948 года оно только ухудшалось. В начале 1949 года ей сделали операцию и сообщили, что жить осталось недолго — максимум два-три года. Потом у нее случился инсульт, следом еще один, тяжелее, и скоро всем стало понятно, что смерть неминуема. Гретль и Хелена были рядом, когда она то теряла сознание, то вновь приходила в себя.