У Садло начал зарождаться план.

Атланта, штат Джорджия, принимала Олимпийские игры 1996 года, и Садло задумался: нельзя ли каким-нибудь образом воспользоваться этим знаковым событием, чтобы отдать дань уважения великому боксеру? Смогут ли чиновники из Олимпийского комитета дать Али новую медаль на замену той, которую он потерял? Может быть, бывшему чемпиону позволять зажечь олимпийский огонь, сигнализирующий о начале игр? Чем больше Садло думал об этом, тем сильнее его охватывало волнение. Али был золотым медалистом Олимпиады, международным героем, величайшим спортсменом двадцатого века. Он был мусульманским внуком рабов, живым воплощением многообразия. Он был Америкой – большой, красивый, быстрый, громкий, романтичный, сумасшедший, импульсивный. Кто, как не он, мог лучше представлять свою страну миру?

Вооружившись почтовыми марками, телефоном и стареньким автомобилем «Олдсмобиль Катлас Суприм», Садло принялся за дело. У него было две работы: социальный работник и официант в ресторане «Эплбиз». Но у него не было ни жены, ни детей, а значит, он обладал достаточным временем для этого проекта. Садло написал письма в Олимпийский комитет и позвонил в офис мэра Атланты Эндрю Янга. Когда чиновник из Олимпийского комитета Атланты согласился на встречу, Садло поехал в Джорджию.

Он боялся, что официальные лица Атланты подумают, что он заговаривает им зубы, поэтому взял с собой совместные фотографии с Мухаммедом, чтобы доказать свою связь с легендарным спортсменом. Он знал, что это рискованная затея, но все равно решил попробовать. Он совершил десятки, возможно сотни, телефонных звонков и написал бессчетное количество писем. Одним январским вечером 1995 года он пригласил Али на ужин и рассказал ему о своей кампании. Али улыбнулся и поблагодарил его.

Это было отличное ощущение. Что бы ни случилось, Али знал, что Фрэнк пытался.

За неделю до начала Олимпиады Садло выкинул эту мысль из головы. Он сделал все что мог. Его письма и звонки остались без ответа. За несколько дней до начала игр телевизионные комментаторы и газетные журналисты гадали, кому достанется честь зажечь олимпийский огонь. Самыми вероятными кандидатами была пара жителей Атланты: легенда бейсбола Хэнк Аарон и боксер Эвандер Холифилд, но выбор организаторов Олимпиады держался в тайне. Садло предположил, что его затея провалилась.

Затем 16 июля в 2:30 ночи, за три дня до церемонии открытия, Садло получил странный телефонный звонок. Говард Бингем звонил из Лос-Анджелеса, чтобы выразить благодарность от лица Мухаммеда и Лонни за все, что он сделал. На этом все. Бингем не уточнил, что именно сделал Садло, сказав лишь, что Лонни и Мухаммед оценили это.