Наконец, 16 октября советские люди прочитали в “Правде” страшные слова: “Взбесившийся фашистский зверь угрожает Москве – великой столице СССР. С железной стойкостью отражать напор кровавых немецко-фашистских псов!”
“Разве можно было скрыть, что мы терпим сокрушительное поражение, что наша армия окружена? – писала Эмма Герштейн. – Достаточно было открыть «Правду» и посмотреть передовицу, чтобы понять, что происходит на фронтах. Газета взывает к бойцам, чтобы они берегли свое оружие как зеницу ока, и уже понимаешь, что с фронта бегут”.1049
“Сегодняшнее сообщение пахнет разгромом. <…>…это сообщение – худшее за всю войну. Русские войска отступают под огнем танков и авиации немецкого наступления”1050, – записывает Мур в дневнике.
Паника назревала уже несколько дней. Эвакуация превращалась в бегство. Вывозили целые учреждения. 15 октября Сталин от имени Государственного комитета обороны подписал приказ “Об эвакуации столицы СССР г. Москвы”. Из города уезжали Генштаб, наркоматы, посольства. За несколько дней город изменился больше, чем за несколько месяцев с начала войны. Еще недавно работали почти все театры, а теперь большинство из них закрылось. “Академия наук, институты, Большой театр – всё исчезло, как дым”1051, – писал изумленный Мур.
Железная хватка советской власти ослабела настолько, что люди перестали избегать самых рискованных разговоров. В Москве появились дезертиры, которые будто не боялись милиции и госбезопасности. Эмма Герштейн писала, что в трамваях и троллейбусах можно было услышать открытый спор с дезертиром. Всерьез обсуждали, может ли боец, “бросив оружие, уходить с фронта”. И дезертир не скрывается, не стыдится – он сам “нападает на высокое начальство – нет никакой возможности воевать”. Одни поддерживают его и винят во всём власть (но не Сталина!), другие осуждают, называют “изменником Родины”1052.
Тем временем созданная по поручению ГКО (следовательно, Сталина) комиссия во главе с заместителем наркома внутренних дел товарищем Серовым подготовила список из 412 оборонных предприятий, которые собирались взорвать. Еще 707 необоронных заводов и фабрик предполагалось поджечь или ликвидировать “путем механической порчи”.1053
16 октября
16 октября
День 16 октября был довольно холодным. Ночью прошел дождь, а под утро температура воздуха упала до минус пяти. Неглубокие лужи покрылись коркой льда. Потом стало подтаивать. Этим утром москвичи обнаружили невероятное: московское метро закрыто. Прошел слух, будто через метро войска уводят на восток. Возник и другой слух, что был ближе к реальности: метро готовят к взрыву. А значит, город сдадут немцам? Возможно, это обстоятельство и спровоцировало давно назревавшую панику. Началось повальное бегство из города.