3

“Я москвич, и я должен защищать свой дом”, – сказал студент Бауманского училища Николай Егорычев[157]. И вместо того чтобы эвакуироваться с училищем в Ижевск, пошел записываться в истребительный батальон. Вскоре комсомольца Егорычева зачислят в 3-ю Московскую коммунистическую дивизию: “Мой взвод занял огневые позиции у моста через канал Москва – Волга в районе Химок, – вспоминал Егорычев. – Мост был заминирован. В его опоры заложили три тонны взрывчатки, и мы были готовы в любой момент поднять его в воздух”. Его судьба сложится счастливо. Егорычев пройдет всю войну, закончит ее в Германии, на 1-м Украинском. А после победы сделает блестящую партийную карьеру и проживет очень долгую жизнь. В эти же октябрьские дни 1941-го в Красную армию вступили комсомолки Вера Волошина и Зоя Космодемьянская. Им оставалось жить несколько недель.

Но были в столице и совсем другие настроения. В фондах Архива Президента РФ сохранилось совершенно секретное спецсообщение наркома внутренних дел Л.П.Берии председателю Государственного комитета обороны И.В.Сталину о знаменитых братьях Старостиных: “Старостин Н.П. и его братья антисоветски настроены и распространяют клеветнические измышления в отношении руководителей ВКП(б) и Советского правительства.

В момент напряженного военного положения под Москвой Старостины Николай и Андрей, распространяя среди своего окружения пораженческие настроения, готовились остаться в Москве, рассчитывая в случае занятия города немцами занять руководящее положение в «русском спорте»”.^10361037

Обвинения грозные, для военного времени – страшные.

Андрей Петрович Старостин, в то время директор фабрики “Спорт и туризм”, будто бы говорил: “Немцы займут Москву, Ленинград. Занятие этих центров – это конец большевизму, ликвидация советской власти и создание нового порядка…

Большевистская идея, которая вовлекла меня в партию в 1929 году, к настоящему времени полностью выветрилась, от нее не осталось и следа”.¹⁰³⁸

Высказывания председателя спортивного общества “Спартак” Николая Петровича Старостина кажутся и вовсе подрасстрельными. Так, уже на одиннадцатый день наступления немцев он якобы сказал жене: “…через недельку они будут здесь. Нам надо поторопиться с квартирой и завтра всё оформить”. “…Если брать комнаты, то только у евреев, потому что они больше не приедут сюда”.

Жена <…> ответила: “Лялечка (дочка Старостина) идет учить немецкий язык, я тоже поучусь, а то немцы придут, а я и говорить не умею…”

Старостин: “Да, жизнь наступает интересная”.

Жена: “Была интересная в 1917 году, боролись за жизнь, а теперь уничтожают всё”.