Первый день посвятили мы посещению города Панама, к которому от Молиенда ведет чудное асфальтированное шоссе, по обе стороны которого вытянут ряд однотипных деревянных коттеджей для служебного персонала канала. Коттеджи эти начинаются прямо со второго этажа, так стоят, как на карандашах, на высоких сваях. Эта конструкция жилых помещений принята в целях предохранения обитателей их от малярийного комара, который, как известно, не поднимается выше определенной высоты над землей. Кроме того, открытое, проветриваемое подполье не дает возможности образованию сырости во время дождливого сезона.

Город Панама, небольшой, старого типа городок, не более нашего уездного города средней руки. Нет в нем ни небоскребов, нет ни широких, как площади, проспектов, нет этой лихорадочной, торопливой, деловой толпы, несмотря на то, что под боком находится великий водяной путь, соединяющий два океана. От старомодных домов типичной испанской постройки с плоскими крышами, от многочисленных католических храмов веет теплом и поэзией минувшего времени. В каждом домике живут традиции его бывших обитателей. Жизнь этих людей не является самостоятельной повестью, а только главой в жизни целого рода. Быть может, в действительности и не то; быть может, деловитые янки успели уже заразить своей кипучей энергией ленивых панамских креолов. Быть может, предки их так же интересуют, как прошлогодний снег, которого, кстати сказать, здесь никогда не бывает, но внешних признаков этого не было, и мне не хотелось этому верить. Если же это не так, то дни Панамы сочтены: пройдет еще немного лет, и Мольендо разрастется в большой город, и Панама захиреет и превратится в пригород большого портового города. Но пока что Панама процветает благодаря… сухому режиму. Свободное сообщение между полосой отчуждения канала и республикой дает возможность гражданам Соединенных Штатов, томимых жаждой, в любой момент утолять ее, переступив границу отчужденной зоны. Забавно было наблюдать, как поутру матросы американского станционера[182], стоявшего в Мольендо, в чистеньких белых куртках, с белыми колпаками на головах отправлялись в роскошных автомобилях в Панаму и как к вечеру эти же автомобили возвращались в Мольендо, и в них, как дрова, вповалку лежали их утренние пассажиры, простоволосые, испачканные, измазанные.

Вдоль Панамского канала идет железная дорога, соединяющая два конечных пункта его: Мольендо и Панаму на берегу Тихого океана и Кристобаль и Колон – Атлантического.

Велик был соблазн посмотреть поближе на это гигантское сооружение, натворившее немало шуму в свое время. Проезд туда и обратно стоит пять долларов, длится два с половиной часа в один конец, четыре поезда в сутки. Несмотря на нашу крайнюю бережливость, Руденский, Оранжереевы и я не устояли перед соблазном и на второй день нашей стоянки в Мольендо отправились с утренним поездом в Колон.