Культ Сан-Мартина возник много лет спустя после его безвестной смерти в Булони, во Франции. Повсюду были воздвигнуты ему памятники, восстановлен эскадрон «granaderos de San-Martin»[194], набираемый из рослых красавцев, наряженных в живописную военную форму той далекой эпохи и составляющих ныне почетную стражу президента Республики.

Если аргентинцы, хотя и поздно, но отдали должное этой светлой личности, сыгравшей громадную роль в истории страны, то, по моему мнению, они не вполне справедливо относятся к памяти другого лица, правда, типа отрицательного, противоположного Сан-Мартину, но выведшего страну на путь самостоятельного существования в то время, когда ей грозила гибель. Я говорю о генерале Росасе, беспринципном, жестоком диктаторе, державшем в своих железных руках власть в течение более двадцати лет, между 30 и 50 годами прошлого столетия{291}.

Дело в том, что после отделения от метрополии Аргентина оказалась в состоянии полного хаоса. Испания не давала возможности развиться местной общественности, страна управлялась исключительно лицами, командируемыми из метрополии; уроженцы колонии, даже чистого белого происхождения, без малейшей примеси цветной крови, но имевшие несчастье родиться в колонии, так называемые креолы, не пользовались никакими правами и не допускались ни на какие административные должности. Доходило до таких абсурдов, что жены испанских администраторов, ожидая приближения родов, спешили вернуться в метрополию, дабы их дети не стали креолами, и возвращались к своим мужьям лишь с полноправным потомством. Поэтому понятно, почему на первых порах в новоиспеченной республике не оказалось лиц, более или менее подготовленных для управления страной. Власть, естественно, перешла в руки революционных генералов и атаманов партизанских отрядов. Если эти лица были хороши для военных действий, то они вовсе не годились для организации мирной жизни страны. Главными стимулами их деятельности были честолюбие и личные интересы их и их ратников. При столкновении этих интересов дело решалось оружием. Нередко губернаторы соседних провинций объявляли войну один другому, вступая в союз с индейскими кациками, которые, конечно, только и ждали случая пограбить бледнолицых.

Мне привелось прочесть в Буэнос-Айресе интересную книгу – отчет одного англичанина, капитана Хэда, командированного в 1825 году английской компанией Аргентинских серебряных приисков для обследования доходности этого предприятия. Капитан Хэд дважды пересек всю страну от Буэнос-Айреса до Мендосы и рисует мрачную картину внутреннего хаоса ее. Население группируется лишь у более крупных пунктов, где находит сравнительную безопасность. Вне их повсюду следы хозяйничанья индейцев. Одиноко стоящие трубы, полуразвалившиеся стены на местах некогда процветавших ранчо, неубранные трупы людей и животных обозначают пути следования диких орд. Наглость индейцев с исчезновением регулярных испанских войск, поддерживавших порядок в стране, доходила до того, что не один раз они были даже в расстоянии не более пяти километров от Буэнос-Айреса, и жители столицы дрожали за свою жизнь.