Мой товарищ А. И. [Александр Иванович] Баландин, живший с конца 1858 г. в Париже, уверял, что ему вполне известно, что Комаров ничего не получал за сотрудничество в первом журнале и потому, основываясь на его собственном показании, должен приплачивать второму журналу за напечатание доставляемых им статей. Комаров до того был известен в Париже, что когда он, сидя со мною в омнибусе, опустил окно, один из пассажиров обратился к нему, называя его по фамилии, с замечанием, что опускать окна в омнибусах, не спрося позволения лица, подле окна сидящего, не согласно с правилами, а так как сидевшая у окна была дама, то и вообще неприлично. Комаров спросил у пассажира, почему последний знает его фамилию, и получил в ответ:

– Mais qui ne vous connait pas à Paris, M. Komaroff [144].

Я был с Комаровым в заседании Французского института, где он подсмеивался над крепко им нелюбимым астрономом Леверье{641}; при входе последнего в залу и во время произнесения им речей, Комаров так громко изъявлял свое неодобрение, что обращал на себя внимание, и мне было очень неловко сидеть подле него. Я был с ним и в вышеупомянутой частной академии, в которой он меня, как своего товарища и «знаменитого» русского инженера путей сообщения, представил ее президенту и нескольким членам. Президент был до такой степени любезен, что, заявив обществу о присутствии в зале «знаменитого русского инженера», изменил назначенную программу чтений и предложил, с согласия лекторов, сделать сообщение о водоподъемных паровых машинах и об употреблении топлива паровозами в зависимости от скорости их движения. Сообщения эти были делаемы, первое – каким-то старым итальянским инженерным полковником, а последнее – французским ученым средних лет Фуко{642}. Оба делали в своих выводах ошибки, впрочем, незначительные, которые я заметил Комарову и с трудом его уговорил, чтобы он не передавал моих замечаний обществу, но по окончании заседания он не выдержал и передал г. Фуко сделанные мною замечания по его сообщению. Г. Фуко очень любезно принял эти замечания и, поговорив со мной, согласился, что они правильны. Обедал я раз с Комаровым в клубе (Cercle), название которого не помню, на Итальянском бульваре. В большой зале этого клуба после обеда бывали чтения, для которых приглашались разные ученые. Не желавшие их слушать расходились по другим комнатам клуба. В тот день, когда я обедал с Комаровым в клубе, был приглашен какой-то англичанин для чтения о френологии. M. С. Волков был большой до нее охотник; этого было достаточно, чтобы Комаров считал ее пустым шарлатанством. Он мог бы не слушать чтения, но он предпочел мешать лектору отрывочными возражениями, которые возбудили шиканье прочих слушателей, обративших внимание на нас, так что я был принужден пересесть на противоположную сторону.