Чтобы не возвращаться к описанию этого индивидуума, я расскажу его дальнейшую судьбу. Он продолжал жить в Париже, где умер, расстроив донельзя свое довольно значительное состояние, так что в 1871 г. я, управляя Министерством путей сообщения, должен был его семье выдать пособие из суммы, назначенной для бедных семейств лиц, служивших в министерстве. В следующие мои поездки в Париж я продолжал с ним видеться; видел его в 1860 г. в Петербурге, где он говорил мне, между прочим, что был в деревне у главноуправляющего путями сообщения Чевкина близ станции Саблино, на Николаевской дороге в те дни, которые я провел в этой деревне, и на мое замечание, что я его там не видел, сказал, что собирается только ехать к Чевкину. К последнему каждую субботу приезжал из Петербурга чиновник [Михаил Иванович] Певницкий^н, за которым высылался Чевкиным экипаж на станцию Саблино.

Певницкий, встретясь в вагоне железной дороги с Комаровым и узнав от него, что он едет к Чевкину, не желал его привезти с собой в экипаже, не зная, как понравится Чевкину посещение Комарова, а потому ушел в другой вагон. Но каково было удивление Певницкого, когда он, по выходе из вагона, увидел Комарова уже сидящим в экипаже, присланном Чевкиным за Певницким, и приглашающим последнего доехать с ним. Нахалы, подобные Комарову и Фирксу (Шедо-Феротти), были с первого взгляда оценены Клейнмихелем; Чевкин же всегда относился к ним, как к умным людям, давал поручения Комарову, как агенту Главного управления путей сообщения, и недавно еще, говоря со мною о смерти Фиркса, ставил высоко способности и его и Комарова. Так иногда случается, что человек вовсе не образованный лучше понимает людей, чем человек весьма образованный и, несомненно, умный.

M. С. Волков, {о котором я последний раз упоминал в IV главе «Моих воспоминаний»}, уже 15 лет жил за границей. Он постоянно занимался науками; я уже говорил, что составленный им в России курс строительного искусства не был издан; за границей он печатал книги о френологии и о политической экономии. В Париже у него собиралось много русских, и я у него увидал в первый раз Михаила Христофоровича Рейтерна (впоследствии министр финансов). В это время мы узнали об оставлении Броком{643} должности министра финансов и о предположении назначить на его место министром финансов [Александра Максимовича] Княжевича[145], когда есть человек, готовый во всех отношениях для занятия этого места, именно Рейтерн. Волков имел собственный дом в Мезоне, который он продал во время Крымской войны.