Не нам, конечно, было торговаться с Сербией. Всякое расширение ее на север за счет Австрии отвечало нашим интересам. Приходилось, однако, считаться с интересами Италии на Адриатике, ибо для союзников представлялось крайне важным вовлечь эту державу в войну. Карту Цвиича я послал в министерство, помнится, 9 января 1915 года. В январе же я убедил и моего французского и английского товарищей послать нашим правительствам торжественную телеграмму, в коей мы точно определяли объем компенсаций, которые желательно обещать Сербии.

Исходя из того же принципа равноценности компенсаций, мы полагали невозможным пытаться склонить Сербию к уступке Македонии до окончания войны. Она могла обещать отказаться от Македонии лишь в обмен и, одновременно, с получением своих компенсаций. При этом нужно было требовать от нее этой условной жертвы за выступление Болгарии на нашей стороне.

Французский и английский посланники, так же как и я, были убеждены в необходимости соблюсти все три указанные условия для предъявления Сербии требования об уступке Македонии Болгарии, а именно: 1) точное определение компенсации Сербии; 2) передача Македонии лишь после войны и когда Сербия получит обещанные территории и, наконец, 3) немедленное выступление Болгарии.

Наше Министерство иностранных дел, со своей стороны, поддерживало мои представления перед союзными правительствами, но со стороны последних, особенно англичан, оно не встретило достаточно решительной поддержки. Грей никак не хотел понять необходимость точно определить обещания Сербии и боялся связывать себя. Каждое предложение о совместном выступлении союзников в Нише, а также и в других балканских столицах, подвергалось медленному обсуждению между Кабинетами. Делались поправки не только по существу, но и по форме, пропускалось удобное время, заранее выветривалось самое содержание предлагавшегося совместного шага. Все эти переговоры делались достоянием заинтересованных сторон. В балканских столицах создавалось опасное впечатление слабости держав Согласия, недостаточной сговоренности между ними.

Также приблизительно велось дело и в Софии, и в Афинах, и в Бухаресте. Кроме неустановленности взглядов относительно оснований, коими надлежало руководиться в переговорах с каждым из балканских государству между союзниками не достигнуто было и общей системы в ведении этих переговоров. Мои коллеги и я неоднократно обращали внимание наших правительств на необходимость или сначала заручиться согласием Сербии на известные жертвы при известных условиях, или согласием Болгарии на выступление также при тех или иных условиях. Тогда, достигнув успеха в одном месте, можно было сильнее надавить в другом. Между тем представления в Нише и Софии делались одновременно, и содержание их, по местным условиям, тотчас становилось достоянием гласности. После первого шага никогда не следовало второго. Державы не решались нигде проявить настойчивости до конца.