Большевицкий переворот заставил Дон обособиться, определить свое положение, создать организацию государственного типа и в то же время выявить свое лицо. Экономически Дон, как и весь юг России, был совсем в иных условиях, чем север. Прежде всего он был сыт своим хлебом, которого было много. Промышленности в Донской области почти не было. Большевизм реально еще не давал себя чувствовать. Вследствие всего этого на Дону еще далеко не изжиты были иллюзии времен Керенского, особенно в среде местной провинциальной интеллигенции. Помощником Каледина был Митрофан Петрович Богаевский, по профессии – педагог, директор реального училища{154}. Он был типичным русским интеллигентом, неисправимым мечтателем. Богаевский легко говорил, и в малоинтеллигентной донской среде с малоповоротливыми мозгами его довольно незатейливое красноречие создало ему первое место. Каледин и Богаевский – оба люди совершенно различного воспитания и среды – сходились в одном: полной политической неопытности. При этом они вступили на путь самых рискованных политических экспериментов.

Дон управлялся казачьим Войсковым кругом. Избирателями и депутатами могли быть только казаки. Между тем в процентном отношении казаков было, если не ошибаюсь, 43 %, а 57 % составляли так называемые иногородние, в число коих входили как жители городов, так и крестьянское население{155}. У казаков был обширный земельный фонд, каждый казак обладал известной зажиточностью. Рядом с казачьими хуторами были крестьянские слободы, иногда значительно более многолюдные и крайне стесненные землей. Отсюда происходили скрытый, глубокий антагонизм между казаками и крестьянами. Казаки – глубокие эгоисты и шкурники – ненавидели иногородних, но с появлением большевизма начали сильно опасаться их, ибо у иногородних была готовая почва для развития большевизма. Не знаю, была ли то инициатива Богаевского или Каледина, но последний настоял на том, чтобы для управления Доном было образовано паритетное правительство, пополам из казаков и иногородних. В конце декабря в Новочеркасске состоялся съезд иногородних. Настроение съезда было по существу большевицкое. Съезд высказал протест против присутствия на Дону Добровольческой армии{156}, которая ставит себе задачей борьбу с революционной советской армией. Этот самый съезд и выбрал из своего состава семь человек (по числу округов на Дону) в качестве членов паритетного правительства.

Настроение Дона создавало крайне тяжелую обстановку для Добровольческой армии. В самом начале Алексееву пришлось ограничиться заботой о том, чтобы бежавшие на Дон бойцы могли найти в нем хотя бы только убежище и не умерли с голода. Сочувствие, но очень сдержанное, проявлялось лишь немногими деятелями и конкретно не выражалось в каких-либо заботах о беженцах. Вскоре представился случай доказать полезность для Дона приехавших.