Глава 20 1977: год сражений
Глава 20
1977: год сражений
На полпути между «Анти-Эдипом» (1972) и вторым томом «Капитализма и шизофрении», «Тысячей плато» (1980), Делёз и Гваттари пишут небольшой текст, меньше чем на сто страниц, ставший своего рода программой, – «Ризому»[1517]. В нем утверждается множественность возможных входов в произведение: «ни один вход не обладает привилегией», «поэтому мы войдем с любого конца»[1518]. Ризома, соответственно, понимается как теория рецепции, чтения, она оправдывает активность читателя по отношению к автору и его предполагаемую интенциональность. Она рассматривается как возможное выражение прагматической теории чтения: «Ризома как теория чтения, таким образом, принимает в расчет акт чтения и превращает рецепцию в активное производство, истинное преобразование и схватывание произведения»[1519].
Этот концепт становится сам по себе манифестом их новой мысли. Он приобретает полемический характер, выступая боевой машиной, противодействующей западной традиции вертикальности, альтернативой знаменитому древу познания. Он предлагает также иной способ мыслить в модусе горизонтальности, плана имманентности, в соответствии с растительной моделью ризоматических растений, разветвления которых горизонтальны и в то же время множественны. Посредством этой аналогии Делёз и Гваттари намереваются порвать с рассуждением, идущим от ствола к ветвям дерева в соответствии с причинной линейной схемой, и заменить его не имеющим ни исходной, ни конечной точки модусом мысли, который довольствуется исключительно означивающими соединениями.
В то же время они добиваются того, что всякий разрыв получает возможность стать значимым в каждой из точек.
Делёз и Гваттари противопоставляют мысли Единого, имеющей глубокие корни, необходимые, чтобы развертываться в рамках бинарной логики, мысль множественного, «системы-корешка», произведенной неудачным укоренением и уже развертывающей логику складки, которую позднее Делёз тематизирует, обратившись к Лейбницу: «вкладывание или вгибание