Я обедал у графа Кейзерлинга с ученым, которого Кёнигсбергский университет ценит как одного из своих величайших членов, профессором Кантом. Этот известный философ в общении такой живой и вежливый человек, и у него такой изящный образ жизни, что не ждешь от него такого глубокого пытливого ума. Но его глаза и лицо выдают большой ум, и они действительно замечательно похожи с Д’Аламбером. У этого ученого в Кёнигсберге множество последователей. Это вполне может быть объяснимо тем фактом, что здесь больше метафизиков, чем в других университетах. Он предложил теперь курс, который высоко ценится и имеет своей целью обеспечить студентов правильными понятиями о людях, их поступках и всех многообразных событиях и действиях, которые случаются в человеческой жизни. Разного рода истории и анекдоты придают этим лекциям остроту и делают их еще поучительнее и популярнее. Г-н Кант долгое время не публиковал философских работ, но обещает, что скоро издаст небольшой томик[871].

«Томиком», о котором говорит Бернулли, была, конечно, «Критика». Сам Кант летом 1778 года не имел ни малейшего понятия, какого объема будет эта книга. Возможно, он считал, что все уже имеющиеся наброски могут быть ужаты в относительно короткий текст.

Дружба с Грином тоже повлияла на его решение остаться в Кёнигсберге. Он часто ходил к Грину в гости после обеда. К семидесятым Грин в торговых делах почти полностью полагался на своего партнера Мотерби. Поскольку Мотерби уделял делам больше внимания, чем когда-либо это делал Грин, бизнес тоже приобретал все больший масштаб. Кант и Грин очень сблизились в это время. Говорят, Кант обсуждал с Грином каждое предложение «Критики»[872]. Если эти обсуждения были важны для Канта – а, по-видимому, так оно и было – он не мог уехать из Кёнигсберга в семидесятых по одной только этой причине.

Разговоры с Грином и его гостями составляли тогда важную часть жизни Канта. Благодаря Грину Кант познакомился и с рядом других людей. Первым среди них был Мотерби. Каждое воскресенье Кант с Грином вместе шли к Мотерби на ужин. Еще одним, более неожиданным другом Канта, также регулярно посещавшим Грина, Мотерби и Хэя, был пастор Георг Михаэль Зоммер (1754–1826), очень хорошо знавший английский язык. Зоммер был также хорошим другом Гамана, Гиппеля и Крауса. Гаман даже называл Зоммера «тенью» Крауса [873]. В «ранние годы Зоммер принимал участие в поездках за город, в которых участвовал и Кант»[874]. Рейнгольд Бернхард Яхман, биограф Канта, и его брат Иоганн Беньямин Яхман, оба студенты Канта, тоже принадлежали к кругу знакомых, собиравшемуся в домах британских торговцев[875].