В это время Кант также работал над рецензией на «Опыт о принципе естественного права» Готлиба Хуфеланда (Лейпциг, 1785)[1194]. Эта рецензия вышла в Allgemeine Literatur-Zeitung в апреле 1786 года. Кант получил книгу Хуфеланда от автора в октябре 1785 года, а затем редактор журнала попросил его написать на нее рецензию[1195]. Книга Канту понравилась. После краткого и комплиментарного резюме он разбирает в рецензии то, что считает одной из главных мыслей автора, а именно, что «принципы, определяющие лишь форму свободной воли независимо от всякого объекта», недостаточны для «практического закона и, следовательно, для того, чтобы вывести из него обязательность»[1196]. Хуфеланд утверждал, что этот недостаток можно восполнить при помощи принципа, предписывающего человеку стремиться к совершенствованию всех разумных существ. Далее Кант сообщает, что основной чертой системы автора является утверждение, что всякое естественное право восходит к предшествующему естественному обязательству. Однако Хуфеланд также утверждал, что учение об обязательстве на самом деле не принадлежит к учению о естественном праве, с чем Кант не соглашается. Следует ясно понимать, что Кант не мог согласиться с большей частью того, о чем говорил Хуфеланд. Тем не менее он довольствуется простым изложением его взглядов, говоря, что было бы «не совсем уместно» выдвигать возражения на основе собственных взглядов – что, как ни странно, не мешало ему в большинстве других его рецензий и статей этого периода[1197].

Еще одной работой, занимавшей Канта в то время, было второе издание «Критики чистого разума», вышедшее в 1787 году. Еще 7 апреля 1786 года Кант писал, что книга, «вопреки всем ожиданиям», полностью распродана и новое издание может появиться в течение полугода. Оно будет «новым и значительно переработанным», чтобы прояснить некоторые возникшие недоразумения. «Многое при этом будет сокращено, но и добавится кое-что новое, что послужит лучшему разъяснению». Но «существенных изменений мне вносить не придется, поскольку я достаточно долго продумывал эти материи, прежде чем изложить их на бумаге. Кроме того, с тех пор я также неоднократно рассматривал и проверял все утверждения, которые принадлежат к системе, и всегда находил, что они состоятельны и сами по себе, и по отношению к целому»[1198]. Он также говорил адресату, что придется отложить разработку системы метафизики, чтобы выиграть время для системы моральной философии, промежуточной работы, которую гораздо легче завершить.