После поражения на Хельсинкском совещании в верхах должно было начаться переосмысление ситуации не только у Брежнева, но и в его окружении. После отпуска в Крыму в начале октября генсека пришлось поместить снова в больницу2720, встреча с Жискар д’Эстеном в Москве вскоре после этого почти закончилась скандалом, в ноябре Брежнев попал в неловкое положение в Польше, начав «дирижировать» «Интернационалом»2721, поэтому Андропов был вынужден уступить настояниям Чазова об информировании Политбюро о состоянии здоровья Брежнева. Однако Суслов отклонил это предложение, так как хотел, чтобы круг посвященных был возможно узким. Вскоре стало ясно, почему он хотел этого: Подгорный появился в клинике и пожелал посетить Брежнева. Андропов и Суслов поняли, что они как можно быстрее должны показать Брежнева в действии, чтобы предотвратить вакуум власти и борьбу за власть2722. В 1975 г. новым лечащим врачом Брежнева был назначен Михаил Косарев, который прежде всего покончил с чемоданчиком для таблеток2723. Косарев просил Чазова ограничить число лиц, лечивших Брежнева, и добился того, что только он теперь был вправе давать Брежневу лекарства2724. Вместе Косареву и Чазову удалось раскрыть Брежневу глаза на его болезнь и объяснить, что, если он будет придерживаться прежнего отношения к своему здоровью, то ему не справиться с подготовкой и проведением XXV съезда партии в конце февраля 1976 г. Судя по всему, Брежнев понял, наконец, может быть, и учитывая настойчивость Подгорного, всю тяжесть своего состояния и согласился поработать над собой. Воспользовавшись этим, врачам удалось удалить Нину Коровякову из окружения Брежнева2725.

Их цель заключалась не только в том, чтобы изолировать Брежнева от бесконтрольного снабжения таблетками, но и восстановить физическую форму своего шефа с помощью спортивных занятий. Он прекратил глотать снотворные таблетки с водкой2726. С тех пор для Брежнева его вес был не только объектом его тщеславия, но и показателем состояния его здоровья2727. В Политбюро советский лидер заявил, что он с 1 января 1976 г. на своей даче готовится к съезду и «отключается» от всех дел2728. Действительно, он начал плавать два раза в день, возобновил охоту и прогулки, и его силы заметно восстановились. Он настаивал на том, чтобы на открытии съезда выступить не только с кратким приветственным словом, но и произнести всю четырехчасовую вступительную речь, как всегда и делал. Генсек выдержал, но к перерыву после двух часов чтения очень сильно вспотел2729. Его присутствие на съезде произвело впечатление: немецкое посольство сообщало из Москвы, что Брежнев продемонстрировал «удивительную физическую выносливость» и поэтому, конечно, останется на посту еще некоторое время2730.