В марте было приказано завершить переобмундирование; при этом сукно офицерам велено покупать «от себя», а за новые аксельбанты вычитать из жалованья. «Постройка» новых мундиров продолжалась до июня и обошлась, например, Преображенскому полку в 69 тысяч рублей, которые так и не были выплачены служивыми даже к концу года. Новая офицерская форма «со всем прибором» тянула на огромную для небогатого дворянина сумму — 130 рублей. Уже после переворота командование просило избавить от вычетов за мундир всех, у кого было меньше двухсот душ. Но ведь кроме парадного или «богатого» мундира офицеров обязали сделать себе и обычные «вицмундиры».

Полковые бумаги говорят, что вслед за введением новых штатов и формы в полках начался «полковой строй» — частые учения по только что отпечатанному уставу. Премудростям новой «экзерциции» пришлось обучаться и восемнадцатилетнему рядовому-преображенцу Гавриле Державину (он и на склоне лет помнил, «как он платил флигельману за ученье некоторую сумму денег»), и его командиру — опытному придворному Никите Трубецкому. Одно за другим следовали замечания: о ношении шпаг, сделанных только «по образцу»; о немедленном «выбелении» древков у алебард и даже о запрещении накладных усов — сей признак доблести велено было отращивать естественным образом.

Гвардейских гуляк приказано было отлавливать специальному караулу, поставленному у самого популярного кабака «Звезда», увековеченного в стихах служившего в те времена в Семёновском полку поэта В. И. Майкова:

Такое покушение на «русский дух» вместе с ужесточением дисциплины и дорогостоящим переодеванием не добавляло императору гвардейских симпатий. Но дело было не только в муштре. Штелин совершенно определённо сообщал о планах Петра преобразовать гвардейские части, которые «блокируют резиденцию, неспособны ни к какому труду, ни к военной экзерциции и всегда опасны для правительства».

Уже в марте император распустил елизаветинскую Лейб-компанию. В мае командир Преображенского полка Н. Ю. Трубецкой распорядился выпустить в армию всех «неспособных, малорослых, собою гнусных», а также «недостаточных» солдат и унтер-офицеров. Военная коллегия повелела начать пополнение полка солдатами из армейских полков и гарнизонных частей; первая партия в сотню человек из Астраханского гарнизона уже была вытребована в столицу. Одновременно развернулась вербовка в «голштинские» войска, и к моменту переворота в Ораниенбауме содержались первые 224 новобранца из «малороссиян». Пётр III форсированно создавал не просто ещё одну гвардейскую часть, а принципиально новый десятитысячный корпус, который со временем должен был неизбежно заменить «старые» полки.