Незадолго до переворота царица обратилась за помощью к французскому послу Бретейлю. Она просила не так уж и много — 60 тысяч рублей; но дипломат, собиравшийся выехать из России, уклонился от исполнения деликатной просьбы, поручив дело секретарю посольства Беранже. Но теперь уже отказалась Екатерина: «Покупка, которую мы хотели сделать, будет сделана, но гораздо дешевле; нет более надобности в других деньгах». Очевидно, она нашла иной источник финансирования. Французские современники событий и авторы сочинений о перевороте Ж. Ш. Тибо де Лаво и Ж. А. Кастера сообщают о получении ею стотысячной «ссуды» от английского купца Фельтена.

Ранним утром 28 июня находившуюся в Петергофе Екатерину разбудил прискакавший из столицы Алексей Орлов. Вместе с ним императрица прибыла в расположение Измайловского полка, где её с энтузиазмом приветствовали гвардейцы. Измайловцы во главе с Екатериной отправились к казармам Семёновского полка, и оповещённые семёновцы выбежали навстречу. Два полка двинулись по Невской «першпективе» к Зимнему дворцу. Во время молебна в Казанском соборе царицу окружали уже не только солдаты и офицеры, но и подоспевшие высшие чины — К. Г. Разумовский, А. Н. Вильбуа, М. Н. Волконский; прибыл Н. И. Панин с наследником Павлом Петровичем. Но после провозглашения Екатерины императрицей в полках и «многолетия» ей в соборе говорить о регентстве было уже бессмысленно. В это время прискакала Конная гвардия; затем подошли и преображенцы, преодолев сопротивление верных присяге офицеров.

В Зимнем дворце Екатерина приняла присягу гвардейцев и высших чинов империи; манифест о вступлении на престол читал перешедший на сторону сильнейшего генерал-прокурор Глебов. Лишь немногие любимцы Петра III, подобно его генерал-адъютанту Андрею Гудовичу, остались до конца верны монарху, остальные же, как военное руководство, при первой возможности переметнулись к Екатерине. Благодаря этому обстоятельству и усилиям дежурных генерал-адъютантов (фельдмаршалов Разумовского и Бутурлина) мятежники были в курсе расположения и передвижения военных частей в окрестностях столицы; их посланцы успели перехватить все полки и «команды», прежде чем они получили приказы Петра III двигаться в Ораниенбаум. Почтовое ведомство задержало всю корреспонденцию, направленную к лицам «голштинской службы». Быстрое развитие событий дало мятежникам преимущество во времени в шесть-семь часов. Петру III не удалось ни вызвать на подмогу войска, ни укрыться в Кронштадтской крепости; он пал духом, безропотно подписал отречение от престола, умолял отпустить его в Голштинию, но через несколько дней был убит в Ропше. Появившийся 6 июля манифест порочил свергнутого монарха, чтобы оправдать переворот: