Оставалось только убедить в этом Джеки Кеннеди.

На обратном пути из Нассау мне в голову пришло несколько хороших идей — у меня всегда случаются творческие озарения во время путешествий. И пока я думал о Джеки, я вспоминал о моих отношениях с семьей Кеннеди за прошедшие годы.

Все началось с разногласий. Сразу после войны, когда Игорь только начинал работать под псевдонимом Чолли Никербокер, он написал что-то обидное о Джо Кеннеди. Тот немедленно позвонил Уильяму Рэндольфу Хёрсту и потребовал уволить этого выскочку. «Я своего колумниста увольнять не буду, — по слухам, ответил Хёрст, — потому что он делает именно то, за что я ему плачу. Это молодой человек, и работать он будет долго. Почему бы вам не свыкнуться с этой мыслью? Познакомьтесь с ним, пригласите выпить». Джо Кеннеди так и поступил, и они с Игорем стали хорошими приятелями. Их объединял общий интерес к гольфу (они и меня в мои сорок шесть лет пристрастили к этой игре), они были соседями в Палм-Бич. Родители жены Игоря, Райтсмены, жили неподалеку от Кеннеди.

Я восхищался Джо Кеннеди. Человек он был сложный и нажил немало врагов, но при этом обладал неотразимым обаянием. Лукавые глаза смотрели сквозь стекла очков в круглой роговой оправе, придававших ему сходство с совой, на губах играла понимающая улыбка, смягчающая его жесткую манеру общения. От него исходило ощущение силы и уверенности; этот человек был полон жизненной энергии и после семидесяти (вплоть до парализовавшего его в 1961 году инсульта). Он говорил то, что думает, и делил людей на две категории: те, которые ему нравятся, и все остальные. Но, безусловно, он был слишком умен, чтобы возводить такое поведение в принцип. Мне нравилось слушать его рассуждения о политике, бизнесе, да о чем угодно, а ему нравилось иметь внимательную аудиторию. Мы с ним сблизились, когда он решил уйти в тень, чтобы все внимание сосредоточилось на его сыне Джеке. Но у харизматичного Джо был свой собственный круг поклонников, практически салон, где он царил, — в его любимом ресторане La Caravelle в Нью-Йорке.

Нас с Джо Кеннеди объединял интерес к красивым женщинам. Он любил о них поговорить, обсудить их достоинства. Мы сравнивали наши голливудские и нью-йоркские впечатления — у нас было много общих знакомых.

Мы не только беседовали вдвоем, но и проводили время, общаясь с другими людьми, особенно в Нью-Йорке. Происходило это так: по вторникам мы в восемь вечера собирались в La Caravelle, я приводил с собой подруг — топ-моделей или светских девушек. Иногда девушек приводил Джо (и поверьте мне, среди его знакомых были настоящие красавицы). Несмотря на то, что он был женат, он позволял себе открыто появляться в обществе красивых женщин. Джо всегда хотел знать заранее, кто присоединится к нам вечером, и за несколько часов собирал о них информацию. А потом, за ужином, он удивлял гостей тем, что знал, откуда они родом, или как давно они приехали в Нью-Йорк. Такая осведомленность им льстила, но на самом деле этого требовали соображения безопасности.