Из Японии я направился в Гонконг. Для многих платьев в стиле американских индейцев требовалась вышивка особым бисером, которого в Италии не было. Мне сказали, что я смогу найти его в Гонконге, и мне это удалось, но заняло это больше времени, чем я предполагал. В Милане уже была запланирована встреча для обсуждения работ Этро. Я позвонил и спросил, нельзя ли отложить ее на несколько дней. «Это невозможно! Мы работали день и ночь. Вы должны вернуться безотлагательно».
Я вернулся безотлагательно, но не так быстро, как хотелось бы. Маленький самолет, на который я купил билет, совершал четырнадцать промежуточных посадок между Гонконгом и Миланом. В офис я приехал совершенно вымотанный, но вовремя. Феррари, с которым я говорил по телефону, еще не было. Он появился через час, невозмутимый и беспечный.
«Олег, — приветствовал меня он. — Как хорошо, что ты здесь».
«А где образцы принтов?» — спросил я.
«Небольшая задержка. Они будут готовы только на следующей неделе».
«Ты что, шутишь?» — спросил его я и пустился в пространные описания четырнадцати аэропортов, которые посетил за прошедшие сорок восемь часов.
«Олег, — ответил он мне на это, —
Слишком поздно. Теперь уже ничего нельзя было поделать, и мы с моей прекрасной командой продолжили трудиться не покладая рук до глубокой ночи. (Должен заметить, что понятие «работать сверхурочно» не существовало для людей в мире моды. Им платили зарплату, и они готовы были работать хоть до двух ночи, потому что гордились тем, что создают, и верили в коллекцию.)
Наконец все было закончено. Я остался чрезвычайно доволен результатом. Это была полная летняя коллекция — от купальников до вечерних платьев, очень эклектичная и сравнимая с моими наивысшими достижениями. На одном из платьев в пол с глубоким V-образным декольте был геометрический орнамент из более чем дюжины оттенков красного, желтого, оранжевого и синего, а на талии — пояс с узором в стиле индейцев сиу; все орнаменты были подлинными. Многие платья описать вообще невозможно. (Позже я подарил всю коллекцию Технологическому институту моды в Нью-Йорке, там ее можно увидеть.)
Феррари объявил о показе; на приглашение откликнулись пятьдесят ведущих магазинов в Италии, Германии и Швейцарии. Изначальный интерес к коллекции был впечатляющим, но главное испытание нам еще предстояло пройти. В день показа Феррари паниковал, мерил комнату шагами и все время повторял: «И как только этому человеку удалось меня убедить, что одежда американских индейцев будет пользоваться успехом в Европе?»