Король предоставил баронам право держать на своих земельных владениях только рыцарей. Барон мог на определенных условиях передать поместье человеку невоенному (сокмену). Тот при этом обязывался выплачивать господину земельную ренту и выполнять обусловленные сельскохозяйственные работы.

Поскольку нормандцы были пришлыми людьми, то есть завоевателями, многочисленностью они не отличались. Поэтому в барониях сокменами были только англосаксы, «выбившиеся в люди». Большинство баронских рыцарей при короле Вильгельме I имели англосаксонское происхождение.

Это было то, что законодательно относилось к сословию баронов, феодалов средней руки. Те же вильгельмовские законы распространялись на более высокую по положению аристократию. Наследственной земли в старом понимании этих слов у нее тоже уже не было. В случае смерти вассала распоряжение его землей (манорой) автоматически переходило в руки короля, именем которого действовали в графствах шерифы, наделенные соответствующей властью.

Дальнейшая судьба такого манора (земли с укрепленным домом или замком вассала и крестьянами на этой земле) была такова. Она могла передаваться за уплату значительной денежной суммы сыну-наследнику, то есть прямому наследнику умершего королевского вассала. В таком случае он брал на себя все обязательства отца перед монархом. Менор мог передаваться и другому лицу за определенную плату в королевскую казну.

В случае смерти вассала король распоряжался судьбой членов его семьи. Вдова и дочери умершего феодала выдавались замуж, и также за плату. Часто бывало, что в продолжение какого-то времени, порой длительного, менор значительных земельных размеров под какими-то благовидными предлогами не получал нового владельца. В таком случае весь доход с этой земли шел в королевскую казну, составляя заметную часть поступлений в нее.

Казна Английского королевства значительно пополнялась самыми различными штрафами за всевозможные правонарушения, которые шерифы в графствах (они же по совместительству еще и судьи над лично свободными людьми) трактовались очень широко. И, что было весьма характерно для всей эпохи Средневековья, не подлежали обжалованию. Высшей судебной инстанцией являлся сам монарх, а он всецело полагался на своих шерифов, обычно отбираемых им лично из числа надежных для королевской власти людей.

Наиболее тяжелые штрафы (в денежном исчислении) брались за неисправность королевской службы. С этим даже английской аристократии шутить не приходилось, можно было поплатиться не только менорами (родовыми землями), но и собственной головой с карами, падавшими на всю семью ослушника королевского указа. Указ же монарха приводился в исполнение без известных бюрократических проволочек.