Средний сын Вильгельм шел по стопам родителя. Был прирожденным военным вождем, обладал твердым характером и в каких-то серьезных мятежных помыслах против отца замечен не был. Но родителю ясно виделось, что Вильгельм-младший не задумается обнажить меч против своих братьев, если его обойдут в наследстве. Причем он и его сторонники при дворе и в английском войске, прежде всего выходцы из Нормандии, не остановятся в раскручивании междоусобицы ни в Английском королевстве, ни в Нормандском герцогстве. То есть дело за гражданской войной в этих двух вполне самостоятельных государствах средневековой Европы не станет.

Но достоверно известно, что в преданности себе среднего сына Вильгельм Английский не сомневался, что тот доказывал не раз. Будь он один у него, отец не стал бы задумываться над тем, что и сколько отдать ему в наследство. Более того, Вильгельм-младший во многом старался походить на отца в поступках, командовании войсками, в отношении к покоренной Англии и ее старой аристократии, стремлении опираться при властвовании, прежде всего, на чужеродных для англосаксов норманнов.

Совсем иной фигурой смотрится в истории старший сын Роберт. Это был «отъявленный мятежник», поднимавший в полном смысле этого слова меч на родного отца и однажды нанесший ему тяжелую рану в рыцарском поединке. Можно было даже говорить о кровавой мести между этими двумя людьми. Однако отец простил мятежного Роберта, который пытался вооруженной рукой лишить отца власти в Нормандии, и ее герцогской короны.

Такое смотрится в истории европейского Средневековья вполне обыденным делом. Скорее всего, это и стало причиной того, что Вильгельм-старший решил простить непутевого сына-наследника и «вернуть его в лоно семьи», сурово, однако, покарав его мятежных сторонников из числа графов и баронов Нормандии. Таким образом, король лишил мятежного отпрыска реальной военной силы, чтобы не дать ему соблазна подняться вторично на мятеж против родителя, который не хотел крамолы в собственном семействе.

Третий сын, самый младший, Генрих по своей молодости не обладал ни способностями старших братьев, ни чрезмерным честолюбием. К тому же он ясно понимал, что в наследство ему будет дано только то, что останется при дележе отцовского достояния между старшими братьями. Корон же тот имел не три, а только две. Столичные города – Лондон и Руан ему никак не доставались. И потому Генрих смирился со своей судьбой младшего сына Вильгельма Завоевателя, понимая, что отец в силу вышеизложенных обстоятельств постарается его не обидеть.