Я довез президента домой уже к глубокой ночи, а затем поехал к себе. Я был в смятении. Мою голову сдавливало множество мыслей. Это был ужасный день, мои силы были на пределе из-за бесконечного напряжения. И тем не менее я не мог заснуть.
Как вышло, что президент оказался в таком затруднительном положении? Я не мог понять Но Мухёна. Он был беден. Бедность заставила его погрузиться в учебу, бедность привела его на путь адвоката по правам человека. Если бы он не был беден, то не знаю, заинтересовался ли бы он судьбами людей, которым пришлось столкнуться с трудностями жизни в нищете. Работа адвокатом по правам человека и движение за демократизацию начались просто с того, что он решил помогать бедным и угнетенным людям. И политика была всего лишь продолжением. Его откровенность и искренность по отношению к политике сделали его президентом.
Тем не менее сам он по-прежнему не мог выбраться из бедности. Когда он только начал заниматься адвокатской деятельностью, у него почти получилось это сделать, но затем, погрузившись в рутину помощи бедным и незаслуженно угнетенным, он снова вернулся на путь бедности. Деревня Понха – это далекий уголок, где земля стоит очень дешево, но президенту все равно пришлось взять кредит в банке, чтобы построить дом. Он даже одолжил деньги у Пак Ёнч-ха. Но Мухён однажды сказал мне: «Я сожалею, что в политическом плане я тренировал и закалял только себя и не заставил сделать это свою семью». Однако в итоге все это произошло из-за того, что у президента не было никакого плана о том, чем он будет заниматься после отставки.
Когда после кончины Но Мухёна разговор зашел о наследстве, то выяснилось, что его долг превышал стоимость его имущества на 400 миллионов вон.
Судьба
Судьба
Мун Чжэин, распорядитель на похоронах
Мун Чжэин, распорядитель на похоронах
23 мая 2009 года новость о кончине президента Но Мухёна повергла в шок всю страну. Бывшие сотрудники «Правительства участия», узнавшие о происшествии из новостных сводок, начали стекаться в больницу Пусанского университета.
Никто не мог поверить в случившееся, и все бесконечно задавали мне вопросы. Многие сомневались в том, что он сам сбросился со скалы. Каждый раз, когда я рассказывал о произошедшем, меня преследовал кошмарный образ президента, каким я увидел его, когда впервые взглянул на Но Мухёна после падения. Кроме меня, секретаря Мун Ёнука и охранников, никто не видел его таким, каким он предстал до того, как труп в какой-то мере привели в порядок, учитывая тот шок, который могла получить его супруга. Сообщать о кончине президента и рассказывать, как все произошло, – жестоко для всех. Но еще обиднее было то, что эта задача легла на мои плечи.