В июле 1977 года снова началось подобное безумие. «На этот раз я снова сделал слишком много, но в течение двух лет я был в состоянии благодати». Он прикрепил к стене в студии шестьсот набросков, которые только что привез из Марракеша. Во Франции он стал «королем моды». На обложке журнала Point он был сфотографирован с Кират, со своей фавориткой. «Отныне от Нью-Йорка до Гамбурга, от Рима до Токио царит он, как раньше Шанель или Диор. Он влияет на то, что меняет форму и цвет городского ландшафта»[673], — читаем мы в еженедельнике. В бутиках Берлина, Гамбурга, Штутгарта, Ганновера и Мюнхена профессионалы признавались: «Он самый современный дизайнер одежды. Каждый сезон в области немецкого prêt-à-porter возникает только один вопрос: что сделает Ив Сен-Лоран на этот раз?» Покупатели приезжали из Нью-Йорка, Мюнхена, Милана, они признавались: «Мы приехали только из-за Сен-Лорана. Конечно, есть и другие очень хорошие кутюрье, прекрасные, отличные… Но, понимаете, Париж, это Сен-Лоран, — и добавляли: — Похоже, французы единственные, кто этого не знает».

Бывший ребенок, умело рисовавший в стиле разных художников, хорошо знал, что, достигнув славы, теряешь свои иллюзии. Он больше не мог проецировать себя в будущее с тем особым энтузиазмом, который всегда спасал его от скуки. О Живанши, в чьих мастерских было выполнено первое платье Ива Сен-Лорана еще в 1954 году, он теперь говорил следующие слова: «Я нечасто листаю журналы, но некоторое время назад в одном из них обнаружил фотографию белого брючного костюма, с завязанной узлом блузкой из моей последней коллекции Высокой моды. „Потрясающе!“ — сказал я себе. Я посмотрел подпись: это был костюм от Живанши. Он даже использовал ту же самую ткань фирмы Abraham для блузки». Король задыхался. У него не было легкомысленности Шанель, которая знала, что ее модели вряд ли можно легко скопировать, и говорила: «Для меня копия — это успех. Нет успеха, когда вас не копируют и когда вам не подражают»[674]. Давление славы увеличивалось. Модный Дом насчитывал всего 245 человек служащих, но в действительности на него работало более 10 000 человек во всем мире. «В отрасли Высокой моды, — говорил Пьер Берже, — мы первые. В prêt-à-porter мы первые. По лицензиям мы в тройке лидеров, вместе с Диором и Карденом»[675].

Лицензии множились, но Пьер Берже следил, чтобы не уронить рейтинг имиджа и имени Ives Saint Laurent. «Имя как сигарета: чем больше вы затягиваетесь, тем больше она сгорает, и остается только окурок. Короче, надо уметь отказываться от лицензий. Мы не будем делать шины марки Ives Saint Laurent, хотя мне это предлагали в Соединенных Штатах». Отныне ему всегда нужно будет превосходить самого себя. Его моделями будут дочери огня; коронованные пленницы, бросавшие вызов демону; королевы, чья судьба была обречена на порочные праздники. Он говорил о персидских гравюрах, утверждая, что видел их «как сквозь вуаль». Быть больше, чем Сен-Лоран!