Карандаш танцевал по странице. Двести восемьдесят одна модель. Два с половиной часа длилось дефиле. В конце показа все дивы целовали и обнимали его, пьяные от огней, ошеломленные лимонно-желтыми тонами, апельсинами, разбросанными его рукой, которая бешено извлекла наружу всю мякоть. Этой же рукой он заставил кровоточить красный цвет, принес в жертву фиолетовый, разогнал зеленый в своих горячих алхимических колбах. Сен-Лоран шокировал Париж, как в свое время мадам Скиапарелли. До этого дня находившийся под влиянием американских линий prêt-àporter, на этот раз он играл свободно. «Меня раздражало, что меня постоянно копировали. Я хотел подшутить над моими коллегами… Американские кутюрье в ярости».

В Соединенных Штатах уже было открыто сорок шесть бутиков Rive Gauche. Каждый сезон американцы ждали модели Сен-Лорана, как когда-то одежду Диора. Линии одежды Ива были построены на его нервах. Он «взрывался» идеями. «На меня они нападают», — говорил он, как сумасшедший у Мопассана. Теперь он знал, что худшее не в испытаниях, которым его подвергала мода, а в его опасном положении: достигнув вершины, он рисковал однажды с нее упасть. В индустрии готовой одежды американцы стали играть большую роль на международном уровне. Они привнесли в моду стиль casual, который продвигал восходящая звезда Ральф Лорен, одевший в этом году Дайан Китон[671] в мягкие пиджаки и мужские рубашки для фильма Вуди Аллена «Энни Холл». Ив Сен-Лоран, напротив, принадлежал к миру Высокой моды и светского чаепития. Как отмечал Энди Уорхол в своем дневнике после обеда в ресторане Grenouille с Максим и Лулу де ла Фалез: «Все шикарные девушки были в меховых шапках YSL».

В январе 1977 года первый ряд в салонах был наполнен шелестом птиц всех цветов: Катрин Денёв в зеленом, Мариса Беренсон в голубом, Шао Шлюмберже в лиловом. Кисейные блузки, кашемировые шали, болеро c тесьмой, русские сапожки. Нэн Кемпнер, одна из верных клиенток модного Дома — она встретила Ива еще у Диора в 1958 году, — рассказывала в своей гостиной на Парк-авеню, положив босые ноги на канапе: «Это были времена, когда мой муж Томми каждый день спрашивал меня: „Нэн, кто ты сегодня?“ Я обожаю переодеваться, оставаясь при этом простой. Все эти коллекции были прекрасными». Как в юности, в Оране, когда тайно красил тряпки, чтобы сделать костюмы для своих марионеток, он теперь возвращался в бескрайний мир выдумки, куда показали ему дорогу Жуве и Берар. Теперь ему было легко, потому что он уже не зритель, а режиссер этих выдумок. Ив ставил свою «Школу Женщин», в своей личной манере. «Она должна показать свое воображение, — говорил он о женщине. — Я хочу, чтобы она была забавной и веселой. Пусть женщина снова будет секси, научится переодеваться. Я предлагаю ей огромный выбор». Как и его учитель Луи Жуве, он предпочитал «волшебство и очарование сцены подлой тяжести жизни».