Отсюда разница, замеченная Паломой Пикассо в отношении к славе у Ива и ее отца Пабло: «Я помню, когда мы выходили на улицу, за полчаса вокруг него собиралось человек сорок. Но мой отец всегда заканчивал говорить с теми, кто на него глазел. У него было очень открытое поведение, по-андалузски. Ив же никогда не выходил на улицу без сопровождения. Это его природа: он всегда хотел быть защищенным. Потом это стало причиной его немощи. Если мне случалось приезжать к Иву, я понимала, что на два часа стану его няней. Настоящие открытия мы делаем в одиночку, подвергая себя повседневной жизни. Пьер не виноват. Он ответил на просьбу Ива, призвав пустоту».

Голод, терроризм, катастрофы. Многие ценности разлетались в пух и прах. История качалась, поймав скорость десятилетия, все происходило здесь и сейчас. Тысячи событий теперь делали моду: первые таблетки для загара, скейтборд, фильмы-катастрофы, блокбастеры и суперкосмические боевики («Челюсти», «Звездные войны», «Близкие контакты третьей степени»), бег трусцой… Наступила эра ночных дискотек, лихорадочные тела боролись со всеми демонами земли, пока дети умирали, задыхаясь от диоксина, а взрослые, нуждавшиеся в идеале, придумывали себе новых богов, чтобы выжить — целителей-филиппинцев, сектантов, фундаменталистов. Мир был похож на кожу с татуировкой «Нет будущего» (песня Sex Pistols), он кричал жестким роком провидцев и панков, которые каждый день царапали прекрасное лицо европейского процветания. Во Франции насчитывалось 1,7 миллиона безработных.

Высокая же мода сияла в своих дворцах. Золото текло потоком, все блестело и сверкало. Сердца в пайетках Унгаро. Пальто с пластинками у Сен-Лорана. Женщины заново открыли для себя чулки в сеточку и головокружительные каблуки. Но общей тенденции не появилось, не было генерального направления. В этом калейдоскопе событий дети Мао обнаружили для себя кока-колу, а сыновья мира изобилия умирали от передозировки. Мода тоже развалилась на куски. «Свобода стилей», объявленная журналом Elle в мае 1977 года, констатировала распад мира женщин на тысячу отдельных личностей.

Один человек потерялся в этом мире, который он сам создал и которого больше не признавал. Разве не он первый перемешал вечер и день, предместье и гостиные, дорогие стенные панели и восточный базар, барахолку и красивые кварталы? Когда ему исполнилось сорок один, Пьер Берже подарил ему перстень со львом из красного золота с рубиновыми глазами, его знак по зодиаку. «У него гнев кипит под кожей», — говорила Лулу.