Куртка-сафари вернулась, но теперь из коричневой кожи, с накладными плечами и поясом. Новая палитра теперь окрашивала одежду: палисандр, шафран, пески пустыни — все эти необработанные ткани, которые он так любил: сетчатые льняные юбки, платья из шантунга цвета терракоты и другие с рисунками «коричневой змеи» или «джунглей». Это вам не голливудские звезды 1950-х, позировашие в пятнистых туниках, это не невесты Тарзана. Это «русалки из эбенового дерева», как, например, Амалия, скользившая в платье из атласного крепа с рисунком «пантера». Знаменитая «пантера» Сен-Лорана, дополненная оттенками драгоценных камней. «На очень красивых шелках, на панбархате дикий зверь движется», — говорила Лулу де ла Фалез.

Ив снова невольно вызвал ревность старых коллег с улицы Спонтини, которые холодным и осуждавшим взглядом смотрели на этих черных девушек. Первой мишенью нападок была Муния, чьи капризы все росли, а популярность падала. Она писала свою биографию при поддержке журналистки Денизы Дюбуа-Жалле и рапространяла одежду Rive Gauche в Фор-де-Франс. Даже Фелиса признавала: «У моей Мунии было потрясающее тело, но у нее была попа. Кират стала настоящей манекенщицей. Она умела подать публике все, что я делала, она чувствовала, как это представить. Без длинных ног невозможно ничего сделать».

Ив Сен-Лоран — это совершенно не английский шик. Вот почему еврейские женщины так обожали его, чувствовали себя понятыми и любимыми в его одежде. В этом желании они были самыми красивыми, самыми сладострастными в своих шалях с пятнами пантеры, благоухавшие «Опиумом», в ярких средиземноморских красках, и украшали собой свадебные праздники в павильоне Дофин. Художественная руководительница Yves Saint Laurent Parfums с 1985 года, Терри Коэн признавала: «Я была восхищена этим модным Домом еще до того, как в него попала… Мне всегда хочется прикоснуться к цвету и вдохнуть его запах». Интересно послушать, как эта египетская еврейка рассказывала о румянах цвета «розовый кафтан» и туши для ресниц цвета «синий Мажорель»: «Сен-Лоран взорвал цвет в мире макияжа». Его ассортимент помад имел самое большое количество розовых оттенков на рынке: двадцать за сезон, включая знаменитую «Розу 19», самую голубоватую из всех, созданную в 1978 году. Она осталась бестселлером модного Дома. Его помады хорошо «держатся», как будто они были насыщены пигментами, как у берберских женщин, которые продавались на базарах Марракеша.

Но в 1986 году Жан-Поль Готье устроил скандал с мужчинами в юбках. Ужасное дитя моды, он любил шокировать редакторов модных журналов, посылая им по почте живую индейку на Рождество; вырезал майку из кружев, нарушал правила Высокой моды, запуская «ненормативных» манекенщиц, как, например, «толстая алжирка с обесцвеченными волосами в стиле Сен-Тропе, маленькая пухлая блондинка или крупная брюнетка-интеллектуалка». «Сен-Лоран — это вид шикарного общества из провинции. Монтана — это вид бывших богатеев… Мое вдохновение — это улица»[790]. В те времена для Готье было важно «понемногу разрушить традицию и ее слишком строгие правила, встряхнуть ее, чтобы найти новые поводы для вдохновения».