В Париже новости о Сен-Лоране, похоже, были связаны только со слухами. В пресс-службе модного Дома Габриель Бушаэр отвечала бесстрастным голосом: «Господин Сен-Лоран не любит давать интервью. Только в определенных случаях, когда нет выхода или он не может иначе. Он очень привязан к людям, с которыми работает, поэтому мы его не беспокоим…» Мадам Фелиса рассказывала: «Конечно, господин Сен-Лоран иногда смеется. У него большое сердце. Вне работы я его не знаю, но думаю, что для него самое страшное, это когда он заканчивает рабочий день. Если бы он был со своими друзьями так же нежен, как с сотрудниками, они наверняка помогли бы ему и оставили его в покое!» Но в 1986 году она покинула модный Дом и жила в достатке между Довилем и Малагой. «Я ушла из-за него», — говорила она, указывая на своего мужа, который был водителем. Она рассказывала о Баленсиаге как об отце, а о Сен-Лоране как о матери: «Я скучаю по нему. Моя жизнь была полноценной. Я начинала у лучшего и закончила с лучшим».

Чем больше он отдавал своей профессии, тем больше его здоровье давало повод для различных комментариев, в то время как «хорошая форма» стала одной из основных забот французов. Аэробика, витамины, суперженщины. Американская модель прибыла во Францию. Может быть, чтобы защититься от этого психологического давления, некоторые люди прочувствовали раньше других необходимость в уединении, тишине и одиночестве? А у некоторых в тяге к писательству. В 1985 году Франсуаза Саган опубликовала книгу «С наилучшими пожеланиями», где она рассказывала о бессонных ночах в Сен-Тропе, на бульваре Сен-Жермен; о безумной, реактивной жизни и своих встречах: с Билли Холлидей, Орсоном Уэллсом, Жан-Полем Сартром, Карсон МакКаллерс[800], Мари Белл, Теннесси Уильямсом, Рудольфом Нуреевым — «само отражение мужественности и грации, слившихся в одно тело».

Всего через три месяца после того, как президент Республики вручил ему орден Почетного легиона, он был вызван в суд по обвинению в подделке. Обвинялся самый уважаемый создатель моды во Франции! 27 июня 1985 года Парижский суд вынес следующее решение: «Модель № 91 Ива Сен-Лорана под названием „Тореадор“ (1979) представляет собой подделку модели Жака Эстереля. Компания Ives Saint Lairent должна выплатить компании Jacques Esterel сумму размером 100 000 франков за моральный ущерб». Коррида в духе водевиля?! После пяти лет судебного разбирательства Бенуа Бартеротт, молодой генеральный директор модного Дома Jacques Esterel (создателя уже не было в живых), рассказывал прессе о своих «несчастьях». С 1979 года Профсоюзная палата запретила ему организовывать дефиле. «Редакторы модных журналов больше не приходят ко мне из страха, что их будут бойкотировать. Если бы не японцы, которым я благодарен, чьих домохозяек я радую в течение пяти лет, я бы не выжил». Пьер Берже истово защищал Ива и воскликнул: «Это победа безногого над Нуреевым. Миллион американцев приходил полюбоваться моделями Сен-Лорана в Metropolitan Museum в Нью-Йорке, семь тысяч китайцев приходят каждый день на его выставку в Пекине. Общественность уважает Сен-Лорана. А эта история мне совершенно безразлична, как если бы я сломал свою зубную щетку»[801]. Тем не менее Ив Сен-Лоран требовал 500 миллионов франков морального ущерба за подобные обвинения… Бартеротт изо всех сил пытался сдержать свою радость: «Вы поднялись слишком высоко, господин Сен-Лоран, спуститесь на ступеньку ниже!» Модельер супруги президента, Ив Сен-Лоран вызывал у многих ревность, был объктом для злословия. Не называя его напрямую, Бартеротт разоблачал «спекуляцию на соблазне, эксплуатацию человеческой натуры со стороны создателей моды: люди тратят деньги, чтобы „выглядеть как кто-то“. Это как наносить макияж перед тем, как принять ванну. А что может быть приятнее, им надеть легкую рубашку, когда на вашу кожу падает первый луч солнца?»[802]