Начались 1990-е годы с виноватыми глазами. Точно все «здоровое», «чистое», «аутентичное» сможет одним махом излечить мир от его недугов. Пришло время реалити-шоу. Анонимная фигура царила в медиамире. Какие-то отличия — вот что для нее самое страшное. Хорошее здоровье стало обязательным трендом. Художники, свергнутые со своего пьедестала, теперь преследовались за сомнительную мораль, а критика уступила место расследованиям нравов, превратив произведение в газетную заметку, эстетическое суждение — в суд общественной морали. Кто до этого царил на общественных подмостках, теперь уступил место дилетантам, лишенным умения создавать образы, знавшим все, ничему не учившись. Спортсменки рисовали модели одежды, декораторы в одну минуту превратились в архитекторов, некие «создатели» называли себя модельерами, модельеры почувствовали себя фотографами, фотографы стали вдруг кинорежиссерами, редакторы модных журналов — «стилистами», а манекенщицы — супермоделями. Ив Сен-Лоран будто говорил всему этому: «Нет, спасибо», с характерной для него жестокостью нанося себе раны от имени этого мира без руля и ветрил. Он снова начал пить; в марте 1990 года в Марракеше поднялся пурпурный занавес рецидива. Он выпивал по две бутылки виски в день. Ив рисовал на стенах, хотел походить на солдата, для чего коротко подстриг волосы, познакомился с антикваром, который доставлял ему в своем фургоне тонны безделушек за сто миллионов сантимов. «Он обезумел», — признавалась его сестра Брижит, приехавшая, чтобы попытаться вернуть его в Париж. Он отказывался.
Наконец Ива вернули в Париж самолетом, проведя его в аэропорт через черный ход. Он попал «в клинику с решеткой», о чем позже говорил как о «заключении в тюрьму». «Я кричал в коридоре: „Убийцы“. Я хотел выйти. Я не хочу никого обвинять, потому что все прячутся от ответа. Кто несет ответственность? Пьер? Моя мать? Моя сестра? На мой взгляд, моя сестра. Я рыдал, когда увидел Пьера. Он ничего не сказал, он был смущен. Если бы это была его инициатива, он бы позаботился о том, чтобы меня выпустили раньше».
Ив Сен-Лоран был помещен на три недели в оздоровительный центр в Гарше, примерно в пятнадцати километрах от Парижа для «детоксикации» (Пьер Берже). «Его забрали, — говорил Пьер. — Первые два дня он был в отделении для буйных. На окнах были решетки, чтобы люди не выбрасывались. Вскоре он был совершенно свободен: там был большой парк, бильярд, это было похоже на что угодно, только не на тюрьму!» Ив, госпитализированный в субботу, не смог закончить коллекцию, которая была представлена в ближайшую среду в Квадратном дворе Лувра. Его не было на показе. Коллекцию завершили Лулу де ла Фалез и Анн-Мари Мюноз. «Это было очень мило, я видел фотографии». Спустя шесть месяцев, когда он поехал в Токио по случаю ретроспективного показа его работ, организованного