Нечего было делать; я пошел в штаб и заявил о своем согласии, а дней через двадцать пять уже состоялся и высочайший приказ о моем переводе в Дагестанский полк.

Между тем возвратился из своей поездки князь с Илико Орбельяни, приехал и Гагарин опять. Когда я им объявил о происшедшем, они как-то загадочно взглянули друг на друга, однако сказали, что я хорошо поступил, советовали не медлить выездом в полк, а после уже похлопочут о моем переводе в гренадеры. В это время был в Тифлисе и командовавший войсками в Дагестане князь Аргутинский-Долгорукий, которому в тот вечер князь Гагарин у себя представил меня как офицера подчиненных ему войск.

– Очень рад, – сказал на это князь Моисей Захарович. – Мы ведь с вами познакомились в Цахуре?

– Точно так, ваше сиятельство.

– Приезжайте, приезжайте в Дагестан. Вы попали в хороший полк, к отличному командиру; у него следует поучиться службе; надеюсь, будете хорошим ротным командиром.

Обмундировавшись в новую форму, я представился главнокомандующему, встретившему меня с незабвенной для меня, молодого офицера, благосклонностью, выразив при этом уверенность, что я и во фронте, без сомнения, окажусь также на своем месте, как везде, где служил до сих пор, и что он будет очень рад услышать о моих отличиях. Затем благодаря участию князя Илико и генерала Вольфа я получил существенное пособие к проезду в Дагестан, именно – был послан курьером с какими-то бумагами от главного штаба.

Судьба! Один раз Эристов предложил мне перейти в Грузинский полк – казалось, чего вернее? Внезапная смерть его расстроила дело. Другой раз Илико Орбельяни, любимец главнокомандующего – казалось, еще вернее? И тут не выгорело. Впоследствии, о чем расскажу в своем месте, опять была сделана попытка – неожиданное обстоятельство помешало… Много раз в жизни моей бывали такие случаи неудач, несбывшихся желаний, и как горько, как досадно это бывало; какой ропот, какие жалобы на злую судьбу вырывались!.. А между тем после выходило, что «нет худа без добра», что человек не знает, где потеряет, где выиграет, и что есть высший Промысел, руководящий нами на скользком жизненном пути…

Перед выездом из Тифлиса, беспокоясь о судьбе каверзного дела, возникшего в Тионетах по поводу растраты умершим Челокаевым денег, и опасаясь, чтобы оно не послужило мне во вред на новом поприще, я отправился к бывшему тогда тифлисскому губернатору князю Ивану Малхазовичу Андроникову, знавшему меня лично, чтобы доложить подробно о деле, имевшем поступить к нему на разрешение, и просить его участия и справедливости.