Задал же нам этот связанный прапорщик впоследствии работы…
Еще лучше: в одну прекрасную ночь, кажется, в 1846 году, он напал на Дженгутай, в 20 верстах от Шуры, и в присутствии целого батальона, охранявшего эту столицу Мехтулинского ханства, захватил в плен ханшу, вдову его гонителя Ахмет-хана… Отомстил!
Прошу у читателя извинения за такое длинное отступление, но не мог воздержаться, чтобы не рассказать этого, впрочем, давно всем, занимавшимся кавказскими делами, известного эпизода. Вызванное неумелыми распоряжениями, подобно измене элисуйского султана или восстанию в 1840 году всей покорной Чечни, это происшествие может служить поучительным примером и предостережением…
Редут-Кале, расположенный у впадения в море двух рек – Хопи и Циви, окруженный болотами и топями, назывался Кавказской Венецией, хотя все сходство состояло в обилии воды и необходимости сообщаться на лодках, а затем это был жалкий городишко, гнездо лихорадок. Отсюда мы берегом моря, верхами, проехали через Анаклию и Цоти, тогда незначительный казачий пост с развалинами турецкой крепостцы, внутри которой росло несколько лимонных деревьев и пальм, далее – в Очамчири, зимнее пребывание владетеля Абхазии князя Шервашидзе, где и были приняты с подобающим почетом и отпущены после двухдневного пребывания с подарками: кому – лошади, кому – ружья, шашки или пистолета. Обычай требовал принять эти подарки, чтобы не обидеть владетеля, бывшего тогда в большой силе и уважении наших наивысших властей и имевшего чин генерал-лейтенанта и генерал-адъютанта. Впоследствии, впрочем, обвиненный в двуличных действиях во время высадки в его владениях Омер-паши в 1854 году и вредном влиянии на соседних горцев, он подвергся опале и кончил жизнь в ссылке в Воронеже…
Обратное путешествие из Очамчири мы совершили через Самурзакань и Зугдиды. Густые девственные леса, громадные стволы деревьев, обвитых дикой виноградной лозой и плющом, развалины древних храмов и башен, тоже обросших плющом, представляли совсем особенный, в других местах Кавказа не встречаемый вид. К сожалению, большей частью дождливая погода и топи, по которым с трудом пробирались мы верхами, серое небо с нависшими тучами набрасывали на все мрачный, недружелюбный колорит.
Встречали и провожали нас, само собой, везде с почетом и большим радушием. Некоторые угощения по своей оригинальной обстановке врезались мне особенно в память. В Самурзакани на открытом воздухе обед происходил на лужайке, окруженной большими деревьями, на земле; село человек сто. Ту т же вблизи над большущим костром жарился на вертеле