Получив и передав приказание, по коему с рассветом следующего дня отряд должен был выступить дальше, а нашему батальону назначалось идти с двумя орудиями в арьергард, я вернулся в шалаш и лег. Великолепная звездная тихая ночь покрывала бивуак, окрестные лесистые высоты в волшебных очертаниях бросали на нас свои тени, вдали тянулся красноватый дым – это горели зажженные нами по пути аульчики и хлебные скирды…

XLII.

22 июля было великолепное утро. Красное солнце поднималось от Каспия и грозило жарким днем. На небе ни облачка, только дым двух ближайших зажженных аулов лениво тянулся к лесу. Мы предчувствовали, что нам предстоит бой горячее вчерашнего.

Пробили генерал-марш. Солдаты, крестясь, становились в ружье, на всех был отпечаток серьезной думы. Наконец, тронулся авангард, несколько минут спустя – один за другим батальоны ширванцев в своих лоснившихся юфтовых ранцах, потянулись вьюки, носилки с ранеными, и когда все уже двинулось по дороге, место бивуака опустело, раздался голос нашего командира Соймонова: «3-я гренадерская и 9-я роты налево в цепь, 7-й и 8-й ротам с орудиями между ними – в арьергард, да не растягиваться, соблюдать порядок и не стрелять без надобности, беречь патроны». Пошли. Верстах в двух на возвышенности показалась большая толпа с самим Гаджи-Муратом, окруженным конными мюридами и несколькими значками; слышны были явственно напевы: «Ляилля, иль-Алла». Отступали они, делая несколько безвредных выстрелов, еще версты две; наконец, по мере втягивания отряда в лес, все скопище свернуло влево и насело на ширванцев. Шагах в пятидесяти от дороги был глубокий, густо заросший лесом овраг, от которого по покатости было навалено несколько рядов срубленных деревьев, и из-за них-то началась жаркая пальба и по авангарду, и особенно по рассыпанному в левой цепи 1-му батальону ширванцев. Пришлось остановиться. Огонь все усиливался, уже слышались крики «ура!», мы сближались к месту боя. Прискакал один из адъютантов командующего войсками с приказанием: всем вьюкам под прикрытием наших двух рот свернуть вправо от дороги в редколесье, а двум другим ротам с орудиями усилить левую цепь и примкнуть к 1-му Ширванскому батальону.

Соймонов приказал мне проскакать вперед и заворачивать вьюки. Когда все они перешли в указанное место, где я увидел и князя Аргутинского в шапке с наушниками (он не мог выносить гула пушечных выстрелов) со всем его штабом и конвоем, наши 7-я и 8-я роты прикрыли это место, а я возвратился опять через дорогу к цепи.

Несколько попыток ширванцев выбить горцев из ближайших к дороге завалов не имели успеха. Как только люди бросались в лес, крутая покатость мешала твердости хода, залпы в упор вырывали передних из рядов, некоторых ближайших горцы схватывали за штыки и стаскивали к завалу, а вслед за тем наверх летели отрубленные головы… Раненые тоже скатывались вниз и подвергались той же участи.