– Эй, ты, иди-ка сюда! – кричит Соймонов солдату. Подходит.

– Ты куда это, миленький, идешь?

– На воду, ваше высокоблагородие, требуху помыть.

– Ах ты, такой-сякой, не слыхал приказания? Из-за вас, скотов, тут отвечать приходится! Ординарец, возьми-ка у него эту требуху, да валяй-ка его по морде.

Подбежавший унтер-офицер берет мокрую требуху и хлоп ею бедного солдатика раз-другой по лицу, обливая его отвратительной вонючей жижицей… Кругом высыпали солдаты – всеобщий хохот. Сконфуженный обладатель гастрономического куска ретируется, вытирая полой шинели запачканную рожу. Уморительно!

Наконец, 21 июля решено было идти и атаковать все еще остававшегося у аула Хошни Гаджи-Мурата. Чтобы еще более облегчить предстоявшее движение по лесам, внушавшим осторожному и непривычному к ним князю Аргутинскому большие опасения, решено было оставить отряд без палаток и облегчить до возможной степени обоз, отослав назад 400 вьюков. В это число включили почти все офицерские вьюки за исключением, конечно, штабных. Этим счастливцам – все удобства, хороший стол у начальства, спокойный сон, когда другие всю ночь мерзнут и мокнут в цепи или секрете, им же за то лучшие и, главное, как можно скорее награды…

Таким образом, мы остались уже совершенно налегке, каждый из нас мог решительно сказать: omnia mea mecum porto. Этот вьючный отряд рано утром выступил под прикрытием обоих драгунских эскадронов через Курах в Чирах. В предстоявших лесных делах кавалерия никакой пользы принести не могла, и потому сочли возможным отослать ее.

Часа через полтора после выступления этого обоза двинулся отряд через хребет Карпул-Канух к аулам Вечрик и Куркак. На высотах впереди и по бокам видны были конные неприятельские аванпосты, которые дали несколько выстрелов и скрылись. Авангардный 2-й батальон ширванцев двигался почти беспрепятственно и без выстрела, вся же толпа по преимуществу пешего неприятеля насела на наш 3-й батальон дагестанцев, занимавший левую цепь, и частью на арьергардный 1-й батальон ширванцев. В течение четырехчасового перехода то лесом, то открытыми местами по скверной узкой дороге горячая перестрелка не умолкала ни на минуту, но нам благоприятствовала местность в том отношении, что мы двигались выше, а неприятель занимал покатость и пули его большей частью перелетали через наши головы, когда же он, понукаемый мюридами, придвигался ближе к дороге, его встречали картечью, а резервные роты бросались с громким «ура!» в штыки и отгоняли его опять по склону вниз. Будь в этом месте нашими противниками чеченцы, они, конечно, не ограничились бы действием сбоку, а преградили бы завалами дорогу и встречали бы нас одновременно с фронта и с флангов, что делало бы положение гораздо опаснее и стоило бы больших жертв.