Приехав, наконец, в Тифлис и оглядевшись, главнокомандующий послал военному министру подробное извещение о своей поездке и ее результатах. Бумага эта произвела в Петербурге необычайный эффект, все в ней изложенное было признано весьма дельным, многие высшие военные лица добивались в Военном министерстве достать копию и прочее. Через много лет после случилось и мне прочитать этот документ, из которого, оставив в стороне все подробности, главнейший вывод тот, что генерал Муравьев нашел на Кавказской линии несоразмерно большое число войск, тогда как за Кавказом в них чувствовался значительный недостаток. Поэтому он нашел нужным скомбинировать такие распоряжения, вследствие коих оказалась возможность двинуть за Кавказ восемь батальонов, три донских казачьих полка и две артиллерийские батареи. Результат, положим, немаловажный, но для достижения его вовсе не требовалось никаких особенных соображений, которые поражали бы необычайностью и доказывали, что предместник Муравьева князь Воронцов или даже временно после него заведовавший краем Реад не могли додуматься до того же.

Дело в том, что в 1854 году для сближения с действовавшими на Кавказе войсками их резервов, составлявших при тогдашней организации армии совершенно отдельные, кавказскому начальству не подчиненные части, была придвинута из Таганрога и его окрестностей Кавказская резервная дивизия, состоявшая из шестых батальонов каждого полка, имевших свое прямое назначение в образовании рекрут и отсылке их подготовленными в полки. Затем ввиду коалиции, грозившей России, были сформированы еще и седьмые, запасные батальоны, образовавшие особую запасную дивизию, с той же целью подготовки рекрут и пополнения убыли в действующих войсках. И резервная, и запасная дивизия были расположены на Кавказской линии как для более удобного размещения по русским деревням и казачьими станицам, что давало им возможность спокойно заниматься своей специальностью, фронтовыми учениями, так – и это еще важнее – для более легкого и дешевого их продовольствия, ибо провиант, обходившийся на Кавказе, в 7–8 рублей за четверть, за Кавказом, на театре военных действий против турок, доходил до 25–30 рублей за четверть! Вместе с тем резервные батальоны, как уже более подученные, расположены были ближе к местам, входившим в сферу действий непокорных горцев за Кубанью и Тереком, служили некоторым образом и усилением средств обороны против них – средств ослабленных движением отсюда нескольких батальонов в Турцию. Таким образом, обе эти дивизии, из коих первая, резервная, не могла считаться достаточно боевой, а вторая и вовсе к тому неспособная, имели свое специальное назначение, изменить которое мог только главнокомандующий, облеченный обширной властью и могущий брать на свою ответственность решительные распоряжения, сопряженные к тому же с весьма значительными затратами казны. Князь Воронцов, оставивший край в марте 1854 года, еще до прибытия резервной и сформирования запасной дивизии, само собой, ничего в отношении их и не мог сделать, а мало знакомый с краем генерал Реад, как калиф на час, не мог решиться на такого рода распоряжения, тем более что обеспечение Северного Кавказа и свободного по нему пути сообщения с Россией не могло не считаться даже важнее лишней победы над турками в Азии, где и с бывшими уже там войсками Андроников и Бебутов одержали четыре блистательные победы. А весь 1854 год попытки Шамиля перейти в серьезное наступление, хотя и терпевшие неудачи, давали, однако, повод допускать, что он будет употреблять дальше бо́льшие усилия и при малейшем успехе может поставить нас в крайне критическое положение.