Казалось бы, так, а между тем во всем, что он ни делал, обнаруживалось совсем иное.

Молчать, дрожать, не рассуждать, ни о чем не думать, кроме службы (в ограниченном смысле слова), жить чуть не аскетами, на награды и повышения не рассчитывать, одним словом – превратиться в какой-то суровый легион спартанцев, окруженный мрачным, серым миром, без малейшей улыбающейся надежды впереди – вот, казалось, что желал генерал Муравьев сделать из Кавказской армии, этой веселой, поэтической, беззаботной, полной одушевления, жаждавшей сильных ощущений армии, окруженной прекрасной южной солнечной природой, шумными потоками, живописными ущельями. Смеющийся Кавказ превратить в угрюмую Новгородскую губернию!

Например, во Владикавказе главнокомандующий смотрел какой-то резервный батальон: все ружейные приемы, построения и маршировка были сделаны отлично; смотр кончился, скомандовали «к ноге», что всегда уже означало перемежку, отдых, хотя по уставу следовало еще скомандовать «стоять вольно», но один или двое из солдат, не дождавшись этой команды, кашлянули или чихнули. За это Н. Н. Муравьев приказал всему батальону взять на плечо и продержал его таким образом целый час, что крайне мучительно для людей. Обратившись к присутствовавшему тут же барону Врангелю, Муравьев спросил его:

– Ну, как вы находите батальон?

– После того как вы остались им недовольны, – ответил барон Александр Евстафьевич, – мне уже не приходится высказывать свое мнение.

– Нет, прошу вас сказать откровенно ваше мнение.

– По-моему, батальон отличный.

– Да, но шевелится во фронте, тогда как батальон должен быть как мертвый.

Подъезжая из Владикавказа по дороге в Воздвиженскую к станице Самашкинской, Муравьев спросил у барона, какие войска там расположены, и получив в ответ, что 1-й батальон Кабардинского полка, предложил вопрос:

– Что, это хороший батальон?

– Отличный.

– А во фронте стоит как мертвый?

– Если прикажете, будет мертвый, – ответил барон Врангель.

Тотчас послали вперед верхового предупредить батальонного командира. И действительно, батальон представился как мертвый… Между тем нужно знать, что Кабардинский полк, представитель чистого типа кавказских войск, известный своим геройством в делах, щеголял своей старой боевой славой, своим увлекательным воинственным духом и какой-то особой, некоторым лишь старым кавказским полкам свойственной выправкой, заключавшейся именно в том, что он не был мертвым, а дышал отвагой, силой, был исполнен воодушевления, написанного на всех лицах, выражавшегося и в особенной манере встретить начальника приветственными кликами, не сухими, форменными, а радостно оглашавшими воздух и возбуждавшими во всех удовольствие. Полк привык встречать князя Воронцова, князя Барятинского, генералов Козловского, Врангеля и других, водивших их в горячий бой с одушевлением, уверенный в привете, в благодарности, в поощрении, а не с требованием быть мертвым. Понятно, что впечатление, произведенное новым главнокомандующим, не могло быть особенно приятным…