– Некоторые считают, что учитель обкрадывает своих учеников. Другие – что ученики обкрадывают учителя. Я считаю, что правы и те и другие, и участие в этом взаимном обкрадывании – прекрасно. Ландау

Померанчук: «Вы не можете себе представить, какую громадную ассенизаторскую работу проводил Дау в теоретической физике».

Пародист Александр Иванов выразился бы по этому поводу так:

Думаю, что Ландау не любил наблюдать процесса рождения – младенцы ведь рождаются в мучениях, в крови, а потом испражняются и болеют, как и новые идеи. Говна, даже младенческого, он не любил. А вот когда чистенький ребенок делает первые шаги и уже произносит первые слова – тогда он готов был поучаствовать в процессе познания нового – ведь устами младенца глаголет истина, которую Ландау вычислял (выводил) нередко прежде других. Он мог начинать только со стадии «корректной формулировки задачи».

Когда докладчик на его семинаре начинал путаться, излагая содержание работы, говоря «Если бы…», Ландау обычно вставлял: «Если х… бы был у бабушки, она бы дедушкой была». [Бер. 77] Физиков-теоретиков женского пола тогда не существовало (вряд ли существуют и сейчас).

После того, как в соответствии со своей теорией свободного брака («кооператива») Ландау свел свою жену Кору с Эммануэлем и хвастался, какого любовника ей добыл, он услышал ходивший по институту Физпроблем стишок Компанейца, начинавшийся так:

Реакция Ландау была неадекватной: «Какая наглость – вмешиваться в чужие судьбы! Какая подлость – высмеивать высокие чувства! Как у вас хватило бесстыдства, после всего этого показаться мне на глаза! И стихи – мерзопакостные! В жизни не слыхал большей дряни!». Самый первый и талантливый ученик Ландау так и не стал даже членкором.

Это все могло бы оставаться личным делом Ландау, если бы он активно не воздействовал на окружающих – коллег (в частности Теллера), своих аспирантов, жены которых иногда становились его любовницами, родственников, в частности совсем юной Эллы Рындиной, которой он объяснял все прелести свободного поведения.

Увы, в последнем случае это привело к трагическим последствиям для самого Ландау. Повзрослевшая Элла, вышедшая замуж за аспиранта Ландау Семена Герштейна (будущего академика), ушла к другому мужчине, жившему в том же доме в Дубне, где они работали у Боголюбова. Сына Семен упросил оставить у него.