При этом все – Алиханьян с Ландау и Таммом и их критики вместе с водой выбросили и ребенка – просмотрели действительно новые частицы – мезоны, которые производили эффект, приписываемый варитронам (их открыватели и были награждены нобелевской премией). «Варитронщики» получили Сталинскую премию.
Лейпунский А.И.
Лейпунский А.И.
Саморекламой и хвастовством, в котором Лейпунский обвинял Иоффе, он успешно занимался сам. «Его» институт (УФТИ) «был самым лучшим в Союзе.», его работа по расщеплению атома (как раз повторение зарубежной) телеграммой доложена партийному съезду, сообщение о ней опубликовано в «Правде» на первой полосе и представлена Сталину. Он считал, что уже тогда его сотрудник Ландау намного превосходил всех физиков, особенно Капицу и т. д.
Кокрофт и Уолтон, у которых учился Синельников в Кембридже, уже сделали это раньше, а затем продолжили трансмутации с другими ядрами, за что и получили в 1951 году Нобелевскую премию. Чего достигла группа харьковчан после своего триумфа автору неизвестно. Зато широко известна реакция Сталина, спросившего на выставке в Политехническом музее, а для чего нужно это расщепление? Демонстратор, не зная, что ответить, спросил его – а для чего электрон? Сталин ответом остался недоволен и сказал, что когда он был в семинарии, то его учили вопросом не вопрос не отвечать.
В партию Лейпунский вступил в 1930 году и сразу стал зам. директора УФТИ, а в 1933 году сменил (но не заменил) его организатора (вместе с Иоффе) и первого директора УФТИ Обреимова на этом посту. Вот что писала в письме своей сестре в Англию Эдна Купер, жена коллеги Лейпунского Кирилла Синельникова 1 марта 1936 года:
А.И. Лейпунский, пытаясь удержать в своем институте Ландау, 5 февраля 1937 г. отправляет главе Госплана В.И. Межлауку следующее секретное послание: