Те, кто побогаче, пустились на все лады отличаться друг перед другом замысловатостью своих строений, так что величественные и строгие замки вскоре расцветились самой забавной и нелепой пестротой этих сооружений.

Анатолий Демидов так описывает в своей книге эту пестроту: «Попеременно вы видите то небольшой дворец в азиатском вкусе, которого окна закрыты сторами, трубы похожи на минареты, то красивый готический замок, то уютную дачку, вроде английских коттеджей, совершенно погруженную в море зелени и цветов, то легкое деревянное здание, с обширными галереями, покрытое лаком и блестящее как зеркало».

Перед глазами путешественника мелькают:

Некоторые из богачей присоединяли к этому разнообразию еще и стиль русского узорчатого терема.

Поселившемуся на побережье землевладельцу необходимы были почта, базар и все те городские устроения, для которых ездил он из своих псковских, новгородских, орловских имений в какую-нибудь Опочку, Валдай или Мценск.

Нужно было избрать место, которое располагалось бы в центре побережья и имело бы данные для будущего развития.

Честолюбие устроителя южного берега побуждало Воронцова к созданию такого городка, который мог бы со временем соперничать с Ниццей, этим роскошным курортом, привлекающим знать и богачей всего мира.

Воронцов избрал Ялту. Он избрал ее не только потому, что она находилась в центре предполагаемой линии дач и замков, и не только потому, что она обладала прекрасной, округлой бухтой, где могли стоять суда, но и по удивительной красоте этого места. Каждая из бухт побережья своеобразна. Ялтинская хороша безукоризненной, бесспорной красотой.

Отроги Яйлы обнимают Ялту с такой равномерной заботливостью, что она недоступна порывам северных ветров.

Сосновые леса, нисходившие (в то время) к самой Ялте с Яйлы, наполняли ее смолистым своим ароматом, особенно сильным в летние жары. Несколько речек и мелководных источников, бегущих из горных расщелин, питали тенистые заросли на берегу.

Решительно Воронцов возлагал большие надежды на этот городок, рождавшийся в его замыслах.

Владимир Броневский, посетивший Ялту в 1815 году, восклицал: «Невозможно верить, чтобы столь небольшая деревня была некогда Ялита, известная в древности обширною торговлей и многолюдством».

Потёмкин поставил здесь кордон греческого батальона. Арнауты жили в тринадцати береговых домиках, которые и составляли Ялту начала XIX века.

Не считая полуразрушенной обгоревшей церкви на холме, здесь не было даже руин. Яйлинские леса спускались в долину и теснили своими дикими породами старые плодовые насаждения Ялты.