Две скалы прорезают морскую гладь почти на середине гурзуфского залива. Ими и замыкающим залив с востока «огромным Аю-Дагом, горой, разлегшейся в море», означен Гурзуф. От артековского берега гурзуфский отделен крутою скалой, увенчанной руинами средневековой крепости. Под нею – хаос камней. Здесь еще с незапамятных времен был причал. Но большие суда останавливались на рейде.

Деревня спускалась к восточному подножию скалы, занимая отлогий склон и лепясь выше к местам древней Гурзувиты, к холму, именовавшемуся Болгатур. Издали, с моря плоские кровли татарских хижин показались Пушкину «ульями, прилепленными к горам, тополи, стройные, как зеленые колонны, возвышались между ними». Лиственный лес, ниспадая с Яйлы, окаймлял Гурзуф с северо-запада.

Среди просветленной утренним солнцем зелени у склона холмистой гряды, чуть поднятый над берегом моря сиял белый дом с галерейками, «воздушный дворец», ожидавший путешественников.

«Замок Ришелье»

«Замок Ришелье»

Итак, рано утром 19 августа 1820 года бриг «Мингрелия» (или «Меркурий») остановился на рейде, спустили шлюпки, Раевские и Пушкин были доставлены на берег к замку в каком-то необыкновенном вкусе, к дому герцога Ришелье, которому принадлежал весь Гурзуф.

Дом не был похож на обычные усадебные. Высокая галерея с фасада и боков и восемь окон на тыльной стороне делали его легким и прозрачным, поистине воздушным. Свет и блеск моря заполняли его, тем более что тогда сад с береговой стороны был совсем юный, а изгородь низенькая, вдоль берега сложенная из камня и украшенная ажурными воротцами в турецком вкусе.

Хотя архитектура этого дома принадлежала какому-нибудь зодчему-немцу, из числа строивших в ту пору в Крыму, работал он, конечно, в согласии со вкусами хозяина, само имя которого обязывало к великолепию. Владелец Гурзуфа был потомком (по боковой линии) знаменитого кардинала Ришелье и внуком небезызвестного своими похождениями и пороками маршала Людовика XV. Как бы назло предкам, этот Ришелье был или хотел слыть пуританином, скромником, стремился удалиться «под сень струй» и именно для этого избрал Гурзуф – но происхождение и судьба предназначили ему жизнь бурную.

Революция заставила этого аристократа, офицера драгунского полка королевы и камергера Людовика XVI, прибегнуть к покровительству Екатерины II, а заслуги в русской армий при взятии Измаила, открыли ему путь к высоким должностям. В 1803–1814 годах он пребывает в должности генерал-губернатора Новороссии и Крыма.

Особым покровительством Ришелье пользовались крымские татары. По сравнению с русскими крепостными, работавшими на помещичьих землях, они имели множество привилегий, и, усилиями генерал-губернатора, вскоре превратились из кочевников-ногайцев в усердных земледельцев.